|
— Ты не вдова и не разведенная. Очень легко рассуждать, начиная с «если». — Я повторяю, что вопрос не во мне. Вдова или разведенная, которая могла вести раньше бог знает какой образ жизни и о которой ты ничего не знал, кроме того, что ты ее любишь, — ты бы на ней женился? — Конечно… — Тогда я не понимаю. Они стояли друг против друга, их взгляды скрещивались, как клинки. Он сказал: — Вдова или разведенная — только безответственные жертвы судьбы. Тогда как ты — нет… Они подчинялись закону. — Какому закону? Угадывая заранее насмешку, он отрезал: — Ну да! Закону… не издевайся! Закону природы и закону человеческому. — Природы! Гимена или Гименея? Да? — Да! Она насмешливо расхохоталась: — Я же говорила, что ты пещерный человек! Девственная плева, не так ли? Красное пятно на брачной простыне! И вокруг постели дикари, празднующие жертву попранной невинности! Пойди поговори-ка об этом с современными барышнями!.. Ты отстал, Режи! Ха-ха! Муж-собственник! Господин, властелин! Он схватил ее за руку. — Нет! Но тот, который — муж ли, любовник ли — налагает на вашу плоть такую глубокую печать, что потом все равно вы и в объятиях другого остаетесь его вещью, его рабой! — Ах да, печать! Ребенок от второго брака, похожий на первого мужа? Это литература! И знаешь!.. Нет, Режи, нет! Во-первых, я за тебя никогда не выйду замуж. Будь спокоен! Даже если ты меня будешь умолять! А дети… Я не хотела бы, чтобы они были похожи на тебя. — Мерси. С усталым жестом она сказала: — К чему спорить? Все это так индивидуально! Были матери, которые умерли, не познав любви… Женщина пробуждается к жизни лишь в наслаждении. Он усмехнулся: — Пеер Рис! — Разве я говорю, что в наслаждении вся жизнь? Моя собственная жизнь — яркий пример обратного! Счастье только в слиянии любви телесной и духовной. Он отвернулся. Моника вздохнула: — Только благодаря тебе я узнала, Режи, эту радость! Они стояли рядом. Она прижалась к его груди и увидела, что он плачет. Жалость сжала ее сердце. — Зачем мы так страдаем. Ничего нет унизительнее мелких уколов. И как это бессмысленно! Когда страдают, не философствуют… Ему стало стыдно, и он упал перед ней на колени. — Прости меня, я зверь! Моника положила руку ему на голову. В ее взгляде было больше жалости, чем любви. Он вскочил и схватил ее в объятия… Сколько раз после прежних ссор их примиряла постель. Но на этот раз Моника грустно сказала: — Нет, Режи! Нет… Оставь меня сегодня одну. Ты что-то порвал между нами. Завтра… Когда мы успокоимся, когда ты… — 1487 —
|