Письма о науке. 1930-1980

Ведь Вы же знаете, что отвергнутый у нас мой метод получения кислорода сейчас признан во всем миро как крупное и передовое достижение техники <...>, но, несмотря на это, меня все еще продолжают держать в опале.

О моих прежних научных достижениях не то боятся, не то не позволено говорить. Приведу как пример статью «Физика» в Большой советской энциклопедии, том «СССР», стр. 1283, изд. 1948 г. В ней не только не говорится ни об единой моей научной работе, но даже не упоминается об открытии мною сверхтекучести гелия, работе, которая, несомненно, получила общее признание.

Четыре месяца тому назад меня выселили с квартиры, где я жил 13 лет. Меня периодически вытесняют с дачи.

Моя просьба руководству, сделанная по Вашему указанию, предоставить мне возможность осуществить актуальную и интересующую меня научную работу осталась без ответа.

Академия наук урезывает данные те очень скромные средства, которые отпускаются на мою индивидуальную научную работу, и этим ограничивает те минимальные условия для научной работы, которые я сам себе создал у себя в домашней лаборатории и пр.

Очевидно, что при таких условиях любого ученого можно довести до нервного заболевания и душевного расстройства. Только тем, что я живу замкнуто, много занимаюсь физическим трудом на природе, не позволяя себе думать на темы прежних моих работ, сосредотачиваясь на теоретических изысканиях, мне удается сохранять внутреннее равновесие.

Очевидно, что при создавшихся условиях принимать активное участие в работах собраний Академии наук не только бесполезно для дела, но для меня нравственно крайне тяжело.

Я надеюсь, что настанет время, когда научная правда восторжествует и Президиум Академии наук пересмотрит свое постановление от 20 сентября 1946 г. (протокол № 23, § 2) с отрицательной оценкой всей моей научной работы и тогда возобновится мой более тесный контакт с академической жизнью.

Уважающий Вас П. Капица

119) В. А. ЭНГЕЛЬГАРДТУ 2 декабря 1949, Николина Гора

Глубокоуважаемый Владимир Александрович,

Возвращаю Вам с большой признательностью книги и статьи, которые Вы так любезно одолжили мне еще два года тому назад.

Я думал, что в создавшихся условиях для моей научной работы биология — это единственный выход для моей исследовательской деятельности. Мне думалось, что в физике нет уже больше областей, где простыми средствами можно искать существенно новых и значительных явлений. Но я ошибался. Почти сразу же после лишения меня института и моих установок по низким температурам и сильным магнитным полям я напал на один интересный вопрос в области гидродинамики, это течение тонких слоев вязкой жидкости. Со времен Пуазейля это считалось классическим случаем ламинарного течения. Я обратил внимание, что есть ряд указаний, что это ошибочно. На самом деле, если принять во внимание поверхностные силы, то теория указывает, что течение будет волновое.