|
Когда «Семья Москат» появилась в английском переводе, круг читателей Зингера значительно расширился, а после публикации в журнале «Партизанревью» рассказа «Гимпл-дурень» («Gimpel Tarn») в переводе с идиш Сола Беллоу к писателю пришло признание. Герой рассказа «Гимпл-дурень» – деревенский юродивый, чудак, который верит всему, что ему говорят, и которого без труда обманывают соседи. «Нет сомнений, что наш мир – это воображаемый мир, – говорит Гимпл. – Но чтобы попасть в воображаемый мир, надо пройти через мир реальный». В это время произведения Зингера привлекают внимание Сесил Хемли, редактора «Нундей-пресс», которая помогает писателю публиковать их в солидных американских литературных журналах. В 1955 году издательство «Нундей-пресс» выпустило в английском переводе роман «Сатана в Горай», получивший положительные отклики читателей и критики, а еще через два года вышел в свет и имел большой успех первый сборник рассказов Зингера на английском языке – «Гимпл-дурень и другие рассказы». В последующие два десятилетия Зингер печатает множество рассказов, несколько романов, четырехтомную автобиографию и полтора десятка книг для детей. Главный герой романа «Люблинский чародей» («Люблинский штукарь», «Der Kunsmakher fun Lublin»), написанного в 1958 году и переведенного на английский язык в 1960 году, – обаятельный «чародей» и волокита, раскаивающийся, в конце концов, в своих многочисленных прегрешениях. Роман рассказывает о мятущейся душе необыкновенно одаренного человека, запутавшегося в страстях и попытавшегося разрешить душевное смятение и житейские сложности с помощью нечестивого поступка. Увы, даже самый малый грех открывает бездну, и спасительный путь герой находит совсем в другом решении и совсем не скоро… Во второй сборник рассказов Зингера «Спиноза с Маркет-стрит» («Der Spinozisti Dertsey-lung», 1961) вошли некоторые ранее публиковавшиеся рассказы, действие которых происходит в польском гетто после второй мировой войны. «Люблинский штукарь» в России в 2004 году Диковинные порой встречаются люди в этом мире, а помыслы у них еще диковинней, чем они сами. В доме номер десять по Крохмальной улице в Варшаве жила пожилая супружеская пара – их дверь выходила в тот же коридор, что и наша. Люди они были простые. Он был не то ремесленник, не то торговец-разносчик, дети их давным-давно жили своими семьями. Соседи говорили, что, несмотря на преклонные годы, муж и жена все еще влюблены друг в друга. Каж- дую субботу после чолнта они гуляли по улицам, держась за руки. В мясной, в бакалейной лавке, покупая продукты, она всякий раз сводила разговор на него: «Он у меня любит фасоль… Он не прочь съесть хороший кусочек говядины… Ему нравится телятина…» Бывают женщины, которые, кроме как про мужа, ни про что другое говорить не способны. От него тоже только и слышно было: «Моя жена… Моя жена…» — 229 —
|