|
Если говорить о «новых» формах взаимодействия между истеблишментом и внешними контекстами (мобилизация поддержки), с одной стороны, и между истеблишментом и ближайшим литературным сообществом (рекрутирование новых потенциальных сочленов), с другой, то за самое последнее время их в России кристаллизовалось, кажется, две. Это премия (чаще всего — «почетная», за прежние заслуги и по совокупности) и презентация (книги, нередко уже прошедшей первое прочтение и рецензирование). Среди прочих премий (с годовым циклом периодичности и часто, добавлю, отмеченных сегодня авторитетным в недавнем прошлом именем собственным того или иного персонажа неофициальной либо не полностью официальной культуры) премии учредили и продолжают учреждать у себя и для себя многие толстые журналы, ищущие собственного места, стремящиеся удержать, укрепить свой статус в новой ситуации; делаются натужные попытки реанимировать и государственные премии. Однако не столь заметно другое: институт премии журнала либо при журнале фактически выводит на первое место в межгрупповом литературном взаимодействии не журнал как платформу и позицию, рупор групповых определений реальности, а журнал как орган публикации, как своего рода издательство (и, конечно же, выдвигает вперед институцию издательства как такового). Презентация задает книге узкий круг «первых читателей» и шлейф рецензий во внелитературных журналах, на телевидении и радио, делая ее или ее автора далее кандидатом на премию. Фактически функциональное значение оставшихся и продолжающих выходить толстых журналов, в том числе — немногих удачных и работоспособных, уже давно изменилось. Теперь это либо публикация, либо информация об опубликованном; характерно, что даже самые интересно работающие толстые журналы ограничиваются в рецензиях и обзорах аннотированным перечнем заметных публикаций полугодовой давности и продолжают терять тираж и читателей. И события, и репутации создаются теперь не здесь. Внутренняя организация литературного сообщества в России (многообразие литературных групп и их инициатив, динамика развития, частота и содержание коммуникативных контактов между ними) продолжает оставаться крайне бедной и самой простой, даже примитивной. Отсюда, в частности, преобладание чисто пространственных форм расслоения литературного сообщества: как разложение, распад, так и относительный рост разнообразия в литературе, инстанций власти и т. п. идет по линии регионализации. Именно поэтому если и ждать сейчас, без маниловских мечтаний, развития каких-то новых, промежуточных по своему характеру и адаптивных по функции форм в публичном поле сегодняшней литературы, то я бы думал не о «малых» общекультурных обозрениях (для них, по-моему, нет ни соответствующего экзистенциального опыта, ни профессиональной квалификации, ни людей, ни идей, ни языков), а о двух более привычных, близких к уже существующим и отчасти опробованных формах: — 142 —
|