|
В тексте Первого отрывка епископ призывает паству к покаянию, говорит о грехе и спасении, напоминает, каких смертных грехов следует избегать. Затем декламирует параграфы исповеди, которые прихожане вслед за ним повторяют хором. В конце, сопровождая движение особым жестом, оборачивается к собравшимся и на латыни отпускает грехи. Это похоже на сцену из литургического спектакля, где происходит диалог священника с верующими, а в финале грехи присутствующим отпускаются мистическим образом, с помощью языка, им неведомого. Этот отрывок можно назвать первым шагом к словенской духовной драматургии, которая в религиозной литературе XVIII в. нашла развитие в пассионских представлениях. Во второй части обряда (Второй отрывок) епископ, обращаясь к прихожанам, говорит о грехах и об их искуплении и приглашает собравшихся к личной исповеди. В тексте гомилии перечисляются возможные грехи: идолопоклонство, клевета, воровство, убийство, чревоугодие, нарушение присяги, ненависть, после чего называются благие дела, благодаря которым избранные смертные стали святыми, и звучит призыв им подражать. Проповедь завершается объяснением того, как можно искупить грехи: через мученическую смерть или через исповедь. Епископ перечисляет, какой смертью умирали мученики (избиение до смерти, сожжение, распятие, четвертование). Призывая к самосовершенствованию, оратор делает упор не столько на грехи, сколько на примеры из жизни святых мучеников. Смысл этого обращения – отнюдь не угроза адской кары за грехи, достигшая расцвета в барочной риторике XVII в. в том числе и в Словении, а призыв к праведности и совершению добрых дел, обращенный к каждому христианину. Проповедь из Второго отрывка с точки зрения мотивов тесно связана со Священным Писанием, в ней переплетены идеи греха, наказания и возможности спасения с помощью благих дел, покаяния и исповеди. Это старейший словенский риторический текст, в художественном плане сопоставимый с другими подобными произведениями рассматриваемой эпохи. В последнем, Третьем отрывке речь идет о том, как из толпы верующих выходят те, кто, вероятно, совершил самые тяжкие грехи, встают на колени перед священником и коротко исповедуются ему «на ухо». Это образец исповеди, в основе которого лежит отказ от злого духа – как реминисценция исповедального богослужения в Страстную неделю – и свидетельство веры как основы для таинства причащения. В этом образце исповеди важное значение имеет обращение к конкретным святым за отпущением грехов – св. Михаилу, св. Петру, св. Ловренцу, а также вообще ко всем святым мученикам. Список грехов тот же, что и в Первом отрывке. Это означает, что переписчик имел перед собой тот же первоисточник. По выражениям заключительная молитва в конце исповеди похожа на молитву в Первом отрывке, она очень личная, почти интимная. Стилистический анализ текста доказал его художественную структурированность. Если не принимать во внимание обрядовую функцию отрывка, можно говорить о начале формирования религиозной лирики. Составитель и переводчик памятника весьма искусен в употреблении стилистических и риторических фигур. — 55 —
|