|
Иную структуру имеет самый нетрадиционный из романов Цанкара – «Нина». Семь глав романа соответствуют семи ночам, проведенным повествователем (по взглядам и мироощущению двойником автора) у постели умирающей девушки. Это обращенные к героине лирические монологи повествователя, в которых – и история их отношений, и вставные новеллы с собственным сюжетом – монологи, находящиеся в ассоциативной связи с судьбами двух главных персонажей. Здесь и воспоминания, и размышления как о вечных, философских, так и некоторых остросоциальных проблемах (в частности, об участи детей из рабочих предместий). К числу нетрадиционных относят также романы «Новая жизнь», 1908 (с достаточно сложной структурой, вставными новеллами) и «Милан и Милена», 1913 (со своеобразным параллелизмом повествования о сходных судьбах юноши и девушки, словно предназначенных друг для друга, но никогда в реальной жизни не встретившихся). Цанкар пишет и романы, традиционные по композиции («Чужие», 1901; «Крест на горе», 1904; «Мартин Качур», 1906). Но и в них есть то новое, что писатель привносит в словенскую литературу: сочетание различных стилевых компонентов, углубленный психологический анализ, напряженный лиризм, косвенно выражающий отношение автора к повествованию. Эти характерные для творчества Цанкара особенности свойственны и большинству его повестей, причем провести четкую границу между повестью и романом очень трудно. У исследователей по этому вопросу существуют разногласия, что сказывается, например, в оценке таких произведений, как «Чужие» и «Госпожа Юдит», 1904. По своей композиции последнее из названных произведений[117] сближается с новеллистическим романом Цанкара. Писатель создает и другие, новые для словенской литературы типы повести – повесть-жизнеописание («Жизнь и смерть Петра Новляна», 1903; «Последние дни Штефана Полянца», 1906), существенно развивает и обновляет повесть-притчу, наиболее ярким примером которой в его творчестве может служить уже упоминавшаяся повесть «Батрак Ерней и его право»[118]. Процессы, происходящие в словенской литературе в этот период, естественно, охватывают и драматургию. В этой области часто творят те же писатели, что и в повествовательных жанрах. Развивается традиционная реалистическая драматургия, иногда с эпигонскими романтическими отступлениями, а со второй половины 1890-х гг. с вкраплением элементов натурализма. Еще на рубеже 1880-1890-х гг. в творчестве Иосипа Вошняка (1834–1911) возникают зачатки словенской политической драмы («Пена», поставлена в 1889; «Доктор Драган», 1894), которая вводит в словенскую драматургию тему тяжелого труда и борьбы пролетариата, опережая своей остротой разработку этой проблематики в повествовательных жанрах и поэзии. Но реализм Вошняка даже в его лучших пьесах еще ослаблялся мелодраматичностью[119], связанной со стремлением к более эффектной театральности. Следующий шаг в создании реалистической социальной драмы делает Этбин Кристан (1867–1953) лидер словенских социал-демократов. Его ранним драмам свойственна идейная прямолинейность, отражающая идеологические позиции автора – четкое противопоставление владельцев предприятий и рабочих. В частности, это присуще драме «Верность», опубликованной в социал-демократическом печатном органе «Делавец» («Рабочий») и ставившейся в самодеятельных рабочих театрах (1897). В дальнейшем в драмах Кристана углубляется психологизм, сочетающийся с элементами натурализма. Дань натуралистическим веяниям отдают в своих пьесах в конце XIX в. Антон Фунтек (1862–1932) – «Из мести», поставлена в 1896, и Энгельберт Гангл (1873–1950) – «Сын», поставлена в 1898, опубликована в 1899; «Плод греха», опубликована в 1901. Все это семейные драмы, в которых также еще ощущаются связи с романтическими традициями. — 147 —
|