|
Очень значительна роль Цанкара и в развитии словенского романа. Замысел особой композиционной структуры этого жанра писатель впервые воплощает в романе «На крутой дороге». В процессе работы над ним автор пояснял в одном из писем, что роман составлен из ряда новелл, каждая из которых представляет целостное произведение и «одновременно по содержанию и идее тесно связана с предыдущей и последующей»[112]Цанкар успешно осуществил свое намерение, создав произведение большой художественной силы и глубины. Но если этому роману свойственна временная последовательность в расположении новелл (эпизодов из жизни главной героини, прообразом которой была мать писателя), то в других романах подобного новеллистического или циклического типа хронологический принцип не соблюдается. Дробность, мозаичность композиции этих романов исследователи справедливо связывают с импрессионистической техникой [113]. Особенно наглядно эти черты проявились в романах «Обитель Марии Заступницы» (1904) и «Нина» (1906). Основное место действия в первом из названных романов – приют для неизлечимо больных детей, больничная палата, где находятся четырнадцать девочек. Параллельно с основным, медленно текущим действием (взаимоотношения девочек, их разговоры, приход посетителей и т. д.) то и дело возникает ретроспективный план, в значительной степени разнородный, мозаичный. Образуются вставные новеллы (иногда с достаточно драматичным сюжетом) о жизни девочек до больницы, что раздвигает рамки повествования, способствуя многостороннему воссозданию жизни различных общественных слоев – от состоятельных и внешне респектабельных до самых бедных, постоянно страдающих от крайней нужды. Здесь, в социальнокритическом ракурсе, нашли наиболее четкое выражение реалистические черты, присущие этому сложному в стилевом отношении произведению, причем в двух новеллах обнаруживаются элементы натурализма [114]. То, что новеллы-воспоминания даются автором через восприятие девочек, через призму их сознания, всякий раз позволяя выявить их внутренний облик, свидетельствует о полисубъектном характере романа[115]. В романе присутствует еще один пласт – зыбкий, как бы обволакивающий текст, – это мир мечтаний и томлений безнадежно больных девочек, их душевных порывов, представлений о лучшей жизни, о смерти[116]. В стилевом отношении этот пласт соотносится с символизмом, хотя символической образности в романе совсем немного. Несмотря на разнородность всех этих стилевых и содержательных пластов, произведение, благодаря целостной авторской концепции, производит впечатление органичного единства. — 146 —
|