|
Сотни тысяч, если не миллионы читателей романа мучительно пытались додуматься, что это за явление – всадник без головы? Ведь это не сказка. Значит, он на самом деле скачет по американской степи, покрытой высокой сочной травой, – саванне?.. «Впереди, до самого горизонта, простираются безграничные просторы саванны. На небесной лазури вырисовывается силуэт загадочной фигуры, похожей на поврежденную статую кентавра; он постепенно удаляется, пока совсем не исчезает в таинственных сумерках лунного света…». А в конце романа больного, лежащего без сознания человека судят судом Линча (в середине XIX века в Америке еще могли убить человека по приговору толпы) и хотят тут же повесить. Но некоторые не верят, что именно он – убийца. Они требуют доказательств у того, кто больше всех настаивает на казни. «– Есть они у вас, мистер Кассий Колхаун? – спрашивает из толпы чей-то голос с сильным ирландским акцентом. – …Видит бог…» (издание советское, поэтому Бог там пишется с маленькой буквы, хотя его положено писать с большой – как имя собственное) «…доказательств больше чем достаточно. Даже защитники из его собственных глупых соотечественников… – Возьмите свои слова обратно! – кричит тот же голос. – Помните, мистер Колхаун, вы в Техасе, а не на Миссисипи! Запомните это или ваш язык не доведет вас до добра! – Я вовсе не хотел кого-нибудь оскорбить, – говорит Колхаун, стараясь выйти из неприятного положения, в которое попал из-за своей антипатии к ирландцам». Довольно трудно понять, как можно испытывать антипатию не к какому-то человеку, а к целой нации, живущей на земле. Ведь Земля – общая! Слово «антипатия», как известно, значит – неприязнь, когда кто-то кому-то сильно несимпатичен. Вообще-то так в жизни бывает, и ничего тут не поделаешь. Несимпатичен, пожалуй, даже антипатичен один какой-то человек. Но как может быть ан-ти-па-тич-на целая нация? Ведь не может быть, чтобы все до одного ирландца делали что-то точно плохое? 4Чеслав Милош рассказывает, как в 1960-е годы, в каком-то московском разговоре, его американские знакомые были в полном замешательстве, когда узнали о невероятных тиражах Майн Рида на русском языке… «Они этого имени даже не слышали. Трудно их за это упрекать: в англосаксонских странах литература для юношества настолько богата, что Майн Рид, конечно же, оказался заслонен потомками…» Нам же в России ни к чему его забывать. Он ничуть не потерял своей увлекательности. Да и вообще его вклад в мировую литературу весьма велик. Во-первых, пишет Милош, «Майн Рид привил новый – я бы сказал, более пристальный – взгляд на природу». Во-вторых, именно он первым создал романтический облик Америки. «После Рида Америка лесов, прерий, мустангов и бизонов стала существовать уже независимо от него…» — 62 —
|