Егор. Биографический роман

Но это произойдет 1 января 1993 года. В 1968 году до этого еще четверть века. Пока же – существует Чехословакия, появившаяся на карте мира после распада Австро-Венгерской империи в результате Первой мировой войны (1914–1918).

А после конца Второй мировой войны (1939–1945) в этой стране, под нажимом страны-победительницы – СССР, возглавляемой Сталиным, установлен был строй, близкий к тоталитарному.

И так во всех странах Центральной Европы – в Польше, Болгарии, Венгрии, Румынии… Все эти страны стали сателлитами Советского Союза (то есть – его приспешниками, исполнителями его воли). Тут то еще надо иметь в виду, что все эти страны, кроме Польши, участвовали во Второй мировой войне на стороне Гитлера, – и Сталин после Победы добился у союзников права распоряжаться судьбами народов этих побежденных стран.

Лучше всего покажет вам атмосферу в послевоенной Чехословакии – так сказать, изнутри, – первый роман замечательного чешского писателя Милана Кундеры, написанный в 1962 году (сегодня этот писатель у нас широко известен, вышло много его книг). Автор чудом ухитрился отстоять свою книгу в цензуре (такие вещи случались), и ее напечатали как раз в 1967 году, в преддверии «пражской весны» 1968 года: ведь одним из требований инициаторов этой «весны» и была свобода печати.

26. «Шутка» Кундеры

Самого Кундеру исключили из компартии в 1950 году за «ошибочные взгляды»: так было принято в мире «социализма». (Слово это приходится помещать в кавычки, потому что никакого такого «социализма», описанного Марксом и Энгельсом, нигде так и не получилось; но подробней об этом – позже, в свое время.) В 1956 году, после начала Оттепели, его восстановили. А в 1969–1970 уволили с работы.

Все его книги изымаются из продажи, и он не может больше печататься в своей стране. Кундера вновь исключен из партии – теперь за участие в «пражской весне» 1968 года.

В 1975 году ему разрешили из Чехословакии выехать по приглашению французского университета (до этого он был, как многие и у нас, «невыездным»). А вслед за тем лишили гражданства. И он навсегда поселился во Франции.

Правящая в Чехословакии, как и во всех странах-сателлитах, коммунистическая партия отняла у него не только родину, но и родной язык. Живя постоянно во Франции, он постепенно – можно сказать, вынужденно – стал писать по-французски. И мог бы сказать о себе словами В. Набокова (который тоже, как известно, оторванный от России и русского читателя, с годами стал писать по-английски): «…Променять на чужое наречье / Все, что есть у меня, – мой язык».