Егор. Биографический роман

Сначала был 1 %. Теперь дело дошло до 30 %. Может быть, и сдамся! Во всяком случае, кораблем ли, самолетом ли, не позже июня мы будем в Москве… Весьма вероятно, что 20 мая…

Иногда нам становится очень жалко Тимура. Сначала ему будет трудно привыкнуть к большой и пустой квартире…»

Май 1964. Письмо Тимура Гайдара матери.

«Мамук, родной!…У нас в полном разгаре сборы. Пакуются вещи. Рида и Егор отплывают из Гаваны 18–19 мая на большом новом судне “Федор Полетаев”, который делает свой первый рейс. Это не пассажирский корабль. Но он лучше всех пассажирских. У них будет красивая просторная палата, аэрокондишен. У судна очень хороший ход. “Федор Полетаев” придет, по-видимому, в Одессу. Или в другой черноморский порт. Пока что неясно.

Таким образом, сбывается давняя мечта Егора Гайдара переплыть океан. Кроме того, они увидят голубое Средиземное море, равного которому нет на свете, пройдут Гибралтарским проливом, увидят берега Испании, Алжира, Сицилии, Греции, пройдут через узкий и красивый Босфор. Им можно слать телеграммы: “Одесса, Море, танкер «Федор Полетаев»”.

Я остаюсь на Кубе месяца на два-три. Потом тоже в Москву и, по-видимому, на этом “кубинский период” для меня закончится. Много не сделано, многое сделано не так, как нужно. Но теперь уже мало что можно поправить».

Это – первые сигналы разочарования Тимура Гайдара в послереволюционной Кубе, отнюдь не ставшей Островом Свободы.

20. Как Егорка плыл с мамой из Гаваны через всю Атлантику

Телеграмма Тимура Гайдара матери в Москву: «Рида Егор отплыли Гаваны 20 мая на танкере “Федор Полетаев” прибудут Одессу примерно пятого июня…»

Из рукописи книги Ариадны Павловны Бажовой-Гайдар: «Уходили мы из Гаваны поздно вечером. Вот уже все провожающие покинули палубу, мы отдали концы, и наш красавец танкер тронулся в дальний путь… Памятник Хосе Марти прощально помигал нам своими верхними предупредительными огнями…А танкер идет все дальше. Вот уже проплыли “Гаван Либро”, здание Фокса, наш дом, наш бывший дом. Ведь мы, очевидно, уезжаем из Гаваны навсегда… Куба стала частью нас самих, нашей жизни. Гавана вошла в нее большим и важным куском.

Вот уже и скрылся факел нефтеперегонного завода, факел – символ пылающего острова… Танкер вышел во Флоридский пролив. Можно было подождать немного, не ложиться спать и посмотреть на огни Майями, мы должны были проходить близко от берегов Флориды. Но нам с Егором это казалось предательством по отношению к Кубе. Нам не хотелось заслонить память о Гаванских огнях другими, вражескими огнями. Поэтому мы отправились спать и не видели, как над нами кружили самолеты-разведчики, как нас сопровождали подводные лодки. Мы спали и видели во сне Гавану. Разница только в том, что я видела Гавану мирную, а Егор – военную. Идут будто бы по улицам танки. В первом стоит Рауль Кастро, а во втором – Егор, и вокруг стрельба, батареи бьют, а громче всех та, которая совсем близко возле нашего дома. Вражеские самолеты падают, корабли тонут, а из-под воды вдруг выныривает подводная лодка, и на ней стоит Егоркин папа и говорит: