|
Венгерский экономист, имя которого станет для них паролем, пояснял в предисловии к своей совершенно необычной для печати «соцстран» книге: «В десятках учебников и университетских изданий уже описали наши методы планирования, систему ценообразования и начисления заработной платы и т. д. Однако у всех есть серьезный недостаток: в этих трудах рассказывается не о том, как работает этот хозяйственный механизм в реальности , а о том, как бы он работал, если бы работал по мысли авторов». Описание же реальной картины действия «социалистической» экономики «представляется новой, до сих пор не осуществленной задачей». И Корнай начинал выполнение этой задачи с такого пояснения: плановая экономика, увы, отнюдь не думает, как можно было бы ожидать, на много лет вперед – об этом нет и речи. Больше того – и годовой-то план никто не воспринимает всерьез. Этому вторит Отто Лацис: «Как-то раз уже в начале восьмидесятых… я заговорил о плохих перспективах очередной пятилетки, на что Фирсов (помощник тогдашнего советского премьера А. Н. Косыгина. – М. Ч.) удрученно ответил: – Какая пятилетка? И на год вперед никто ничего не может загадывать. Увязать бы концы с концами на ближайший квартал – предел мечтаний». Почему же нельзя было в стране плановой экономики составить четкий план хотя бы на год?! Да потому, что этот план никак не был связан с какими-либо материальными стимулами. Его надо выполнять только затем, чтоб не наказали… «Чем менее система полагается на материальную заинтересованность (и чем меньше она может рассчитывать на людской энтузиазм) – тем больше она нуждается в средствах принуждения», – объяснял Я. Корнай. Энтузиазм когда-то был – и не только в стихах Маяковского. Мощный импульс Великой Утопии – царства небесного на земле, где в недалеком будущем всё (именно всё ! Это-то и было важнейшим признаком Утопии) будет хорошо, – продолжал действовать в первые годы после революции. …Сидят в грязи рабочие, сидят, лучину жгут. Сливеют губы с холода, но губы шепчут в лад: «Через четыре года здесь будет город-сад!» В. Маяковский, «Рассказ Хренова о Кузнецкстрое и людях Кузнецка», 1929 Но начиная с тридцатых, а уж тем более в позднесоветские годы полагаться на энтузиазм не приходилось. В советских журналах и книгах ничего подобного этим рассуждениям о крахе плановой экономики увидеть было еще нельзя. Но время, когда об этом можно будет начать писать, стояло уже на пороге. Одним из тех, кому суждено было начать, стал Егор Гайдар. — 170 —
|