Трудный путь к диалогу

Кризис самодержавия, углубленный русско–японской и первой мировой войнами, пробудил у многих верующих надежду на радикальные перемены к лучшему. Вот почему руководство Русской Православной Церкви не восприняло крушение монархического строя в феврале 1917 года как катастрофу. Ведь именно это событие позволило, наконец, созвать Всероссийский церковный Собор для решения давно назревших сложных и многообразных проблем.

Октябрь декларировал отделение Церкви от Государства, т. е. тот принцип, который был уже принят в США, Франции и других странах. А для обширной республики, в которой жили миллионы православных, старообрядцев, католиков, армяно–грегориан, лютеран, представителей различных христианских сект, иудаистов, мусульман, буддистов, приверженцев архаических традиционных культов, этот путь был наиболее естественным и закономерным.

Сама идея «государственной религии», фактически, изжила себя. «Ни один чиновник, — писал В. И. Ленин, — не должен даже иметь право спрашивать кого ни на есть о вере: это дело совести и никто тут не смеет вмешиваться. Не должно быть никакой «господствующей веры или церкви» [5][5] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 7, с. 173. Эта концепция выражена и в «Обращении к трудящимся мусульманам России и Востока», принятом вскоре после революции. «Отныне, — говорится там, — ваши верования и обычаи, ваши национальные и культурные учреждения объявляются свободными и неприкосновенными» [6][6] Декреты Советской власти. М., 1957, т. I, с. 114.). Религия, свободная от надзора и давления власти, и власть, свободная от сакральных санкций, построенная на рациональной и демократической основе, — таким, казалось бы, мог стать его идеал и цель будущего развития.

Предпосылками для этого были и объявленные в революционных декретах свободы, и идея народовластия, и религиозный плюрализм страны. Особенно важна в этом отношении декларированная Октябрем свобода совести. В январском декрете 1918 года утверждалось, что «каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой». В июле того же года в Конституцию РСФСР был включен пункт о том, что «свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами» (V, 13). Разъясняя этот пункт. В, И. Ленин в своей речи на митинге в Москве говорил: «Религия — частное дело. Пусть каждый верует во что хочет или ни во что не верит… Советская республика не знает никаких религиозных различий. Она находится вне всякой религии, отделила религию от Советского государства».