|
13. Логос – единый корень религии и науки. В связи с понятием Логоса и вопросом о происхождении науки, отметим замечательное открытие, принадлежащее Т.П. Шакрыл, которая установила, что в абхазском языке сохранилась особая грамматическая форма, применяемая исключительно для выражения универсальных закономерностей. В других современных языках такая форма отсутствует, но установлено ее наличие в древнегреческом. Когда мы констатируем единичный факт: “на востоке восходит Солнце” или утверждаем неизменный закон природы: “Солнце восходит на востоке”, то употребляем одну и ту же форму глагола: “восходит”. Коренное различие смыслов устанавливается с помощью контекста, интонации или вспомогательных слов. Можно сказать, что естественному, ненаучному языку идея объективной закономерности чужда или, точнее, незнакома. Между тем в абхазском языке имеется особая глагольная связка АУП, которая употребляется только для выражения закономерных событий; соответствующая ей отрицательная связка АКУМ. Таким образом, фундаментальная предпосылка научного и философского мышления заложена в грамматическом строе абхазского языка и, по нашему убеждению, восходит к языку адамитскому. Мы имеем все основания утверждать, что идея объективной закономерности так же не могла возникнуть естественным путем, как не могла сама собой возникнуть идея небесного Бога-Творца: обе идеи могли быть сообщены древнему человеку только путем особого откровения. Первой наукой в древности была, безусловно, астрономия (точнее, астрология) и ее создателем традиционно считается грч. ГЕРМЕС = егип. ТОТ = библ. ЕНОХ. Именно он мог запечатлеть научный (или протонаучный) стиль мышления в грамматическом строе адамитского языка; этот особый языковой пласт доныне сохранился в абхазском. О древнейшем развитии астрономии на территории Абхазии свидетельствует культура кромлехов, неразрывно связанная с дольменной культурой. Установлено, что кромлехи (самый знаменитый из них – Стоунхендж в южной Англии) служили одновременно календарями, обсерваториями и жертвенниками, связанными с культом умерших. Однако исследование абхазских кромлехов находится лишь в самой начальной стадии; на этом пути исследователей, возможно, ожидают самые интересные и неожиданные открытия. Здесь можно высказать мысль о двух аспектах адамитского откровения: персоналистическом и объективном. Семитские народы оказались наиболее восприимчивы к откровению Бога как Личности и, соответственно, к личностному восприятию человека и мира; индоевропейцы, особенно греки, стали преимущественными носителями второго аспекта – идеи Логоса, идеи Космоса, подчиненного строгим, неизменным, объективным законам, установленным Тем же Творцом. Но первоначально эти два аспекта откровения не отделялись друг от друга: известно во всяком случае, что шумерские и египетские жрецы еще совмещали религиозное и научное восприятие мира. В наши дни осознание единого корня религии и науки необходимо для преодоления их трагического антагонизма. Это осознание необходимо также для разрешения глубоких противоречий между индоевропейской (арийской) и семитической (еврейской и исламской) духовностью. — 97 —
|