|
Ещё бы! Весь космос теперь был для них открыт. Лети куда хочешь. А если понравится, так и живи где хочешь. Столько всего повсюду интересного! Столько необычного! Столько прекрасного!… Переносишься с места на место, на свою планету не успеваешь и заскочить. Если случайно со знакомым и встретишься, то всё на лету, некогда и словом перемолвиться. И вот представляете: со временем на всей планете остался один только последний житель. Какой-то неприметный человечек, никто даже и не помнил, как его зовут. Так и говорили о нём при мимолётных встречах: Последний, – вот и всё. У этого Последнего даже летающей тарелки не было. Он всё приговаривал: "Мы же не можем совсем нашу планету покинуть. Мы же не можем с нашим Кристаллом расстаться". Никогда не говорил "я", только "мы" да "мы". Поселился возле самого дворца, где находился Кристалл. Подметал там, пыль вытирал повсюду, Кристаллом любовался. Бывало, что какие-нибудь инопланетяне туда залетали. Присматривались, не поселиться ли им на этой милой планетке. Но тут Последний разводил руками и говорил: "Извините, ребята, нас тут много живёт. Просто остальные отлучились ненадолго". Вздыхали инопланетяне (уж больно нравилась всем эта планета) – и летели себе дальше. Иногда пробовали уговорить Последнего: мол, давно твой народ по космосу рассеялся, никто уже не вернётся, а ты у нас самым главным на планете будешь, самым уважаемым… Нет, ни на что и ни за что Последний не соглашался. Всё своих ждал. А силой действовать инопланетяне боялись: Кристалл мог так на забияк полыхнуть, что только спасайся! Много, много лет прошло, прежде чем надоело землякам Последнего по космосу прыгать. Правда, и возвращаться они боялись. Думали, что давно их заброшенную планету другой народ заселил. В космосе ведь это запросто. Все они по Кристаллу своему тосковали, да тоже не смели надеяться, что он уцелел. Потом один, другой, третий – решались всё-таки, прилетали к себе домой. И надо же: планета их ждёт, Кристалл всё так же сияет, а вокруг него во дворце красота и чистота, как и прежде. Так все постепенно повозвращались к себе домой, к своему Кристаллу. И стали жить по-прежнему, даже ещё дружнее. Каждый был благодарен Последнему, что он столько времени берёг один их общую планету. Последний, когда ему об этом говорили, смущался, пожимал плечами: что тут такого? И добавлял: "Мы ведь всё равно все вместе были, я же это чувствовал". А вот как на самом деле Последнего звали, никто узнать не смог, он только это имя и признавал. И уже до конца дней своих не мог отучиться говорить "мы" вместо "я". — 100 —
|