|
Конечно, это трагическое событие. В тех случаях, когда речь идет о душевнобольном человеке, мы и погребаем его, и отпеваем (заочно, правда). В общем здесь нет никакой вины. И надо вам сказать, что девяносто процентов самоубийц — так говорило мне одно высокое духовное лицо, которое имело на это основание, потому что прежде этот человек работал врачом, — девяносто процентов самоубийц психически ненормальны, в той или иной степени. Но те, кто сознательно как бы бросает в лицо Богу священный дар жизни, совершают не то чтобы юридический грех — они попадают в какую–то петлю времени, они нарушают линии жизни, и здесь какие–то ужасные последствия должны быть. Что необходимо сделать в тот момент жизни, когда хочется наложить на себя руки? Пятьдесят раз произнести Иисусову молитву, каждый раз делая земной поклон. И это уйдет… Это проверено. Могли бы Вы простить самоубийцу? Конечно, я за него могу только страдать. За самоубийц мы можем молиться, но священнику для этого дается благословение правящего епископа. Я от своего епископа давно получил разрешение на молитвы за самоубийц, лет двадцать пять назад. Две записки на одну тему: «Ваше отношение к смертной казни?» и вторая: «Нужно ли наказывать убийцу, если «не судите, да не судимы будете»?» Вопрос о смертной казни у нас дебатируется, и не существует какого–то общепринятого христианского учения на эту тему. Но если спрашивать меня лично, я принципиальный противник смертной казни. По нескольким причинам. Причина чисто внешняя: любая юриспруденция любой страны, любого государства и народа не безгрешна. Может произойти ошибка. Но эта ошибка необратима. Человек, который остался в тюрьме, пусть даже в одиночке пожизненно, может выйти из нее на свет Божий, если выясняется, что произошла ошибка. Смертная казнь исключает это. Второе: я глубоко верю в то, что даже самый тяжелый преступник способен покаяться. И я считаю, что смертная казнь лишает его этого права, этой возможности. Человек может прийти к глубокому внутреннему потрясению, которое откроет ему его преступление. Поэтому юридическое убийство мне кажется неоправданным. И, наконец, третье: история и наша современность показывают, что смертная казнь не уменьшает количество преступлений и не является фактором, который сдерживает преступность. Это подтверждают данные всех специалистов в этой области. И вообще преступник не «чтит уголовный кодекс». В отношении «не судите — не судимы будете». Христос говорит нам о внутреннем, личном, духовном прощении. Его этика — это прежде всего этика личности, духовная этика. Общество же руководствуется не христианской этикой, общество подобно организму, который должен защищаться. И если у меня убили мать, я могу сделать колоссальное усилие над собой и простить этого человека, но общество, суд, правосудие не имеют права это делать. Они должны совершать все по закону. Если не будет закона в обществе, то все превратится в хаос. Поэтому юридический суд не есть такое осуждение, о котором говорится в Евангелии. Это нечто совсем иное. — 17 —
|