|
На должность епископов, казначеев, вполне естественно, выбирали особенно охотно не чуждых миру энтузиастов, а трезвых, опытных в делах практиков. Такие люди знали хорошо цену деньгам и, следовательно, очень хорошо умели ценить значение многочисленных состоятельных членов общины. Вполне понятно поэтому, что именно епископы являлись главными представителями оппортунистического ревизионизма в общине, что они старались смягчить в ней ненависть к богатым и ослабить строгость учения, защищаемого общиной, до такой степени, чтобы сделать богатым людям пребывание в общине более привлекательным. А богатые люди были в то время также и образованными. Поэтому приспособить общину к потребностям богатых и образованных людей значило устранить влияние апостолов и пророков и довести ad absurdum [2] не только их тенденции, но и тенденции всяких разночинцев, в особенности тех бескорыстных элементов, которые с ненавистью относились к богатству и тем более страстно боролись против него, что они некогда отдали все свое имущество общине, чтобы осуществить ее высокий коммунистический идеал. В борьбе между ригоризмом и оппортунизмом победил последний, следовательно, епископы над апостолами и пророками: свобода действий последних, даже возможность их существования внутри общины явственно уменьшались. Их место теперь все больше занимали служители общины. Так как первоначально всякий товарищ имел право взять слово на общинном собрании и вести пропаганду, то и все служители общины могли также заниматься этой деятельностью, что они и делали в обширных размерах. Ясно, что товарищи, выделявшиеся из анонимной массы, как известные проповедники, скорее выбирались на общинные должности, чем совершенно неизвестные. С другой стороны, и от выбранных общиной лиц можно было требовать, чтобы они наряду с административной и судебной деятельностью занимались также пропагандой. У некоторых должностных лиц последняя деятельность выступала даже, в сравнении с их первоначальной служебной деятельностью, все больше на первый план по мере того, как община, в процессе своего развития, создавала новые органы, освобождавшие старые органы от части лежавшей на них работы. Таким образом, диаконы часто могли посвящать себя пропагандистской деятельности — тем больше, что в крупных общинах их обязанности уменьшались вследствие устройства особых больниц, сиротских домов, домов призрения, постоялых дворов для приезжих товарищей. С другой стороны, тот же самый рост общины и развитие ее хозяйственных функций вызывали необходимость в особой подготовке будущих служителей общины к их деятельности. Теперь было бы слишком рискованно и убыточно предоставлять каждому из них приобретать знание своего дела путем одного только личного опыта. Кандидаты на такие должности воспитывались в доме епископа и знакомились там с главными функциями священнослужителей. Если эти служители кроме своих административных обязанностей занимались еще пропагандой, то вполне естественно было также подготовлять их для этого в доме епископа и знакомить их с учениями общины. — 293 —
|