Происхождение христианства

Филистимляне были побеждены, а вместе с этим были завоеваны также последние укрепленные города в горном Ханаане, до тех пор не поддававшиеся израильтянам, в том числе Иерусалим, очень сильная, почти неприступная крепость, оказавший самое упорное сопротивление из­раильтянам и доминировавший над всеми входами в Па­лестину с юга. Он сделался столицей царства и местопре­быванием союзного фетиша, ковчега завета, в котором пребывал бог войны Яхве.

Давид приобрел теперь господство над всей торговлей между Египтом и Севером. Полученная таким путем бо­гатая прибыль, в свою очередь, дала ему возможность увеличить свое военное могущество и расширить пределы своего государства на север и на юг. Он покорил все хищ­нические племена бедуинов вплоть до Красного моря, обезопасил все торговые дороги, шедшие к этому морю. А так как израильтяне ничего не смыслили в судостроении, то он, при помощи финикиян, начал вести на Красном море торговлю, которая до того совершалась между Южной Аравией (Савой) и Севером сухим путем. Это был золотой век Израиля, которому его положение обеспечивало гос­подство над всеми важнейшими торговыми дорогами того времени и доставляло огромные богатства и политическое могущество.

И между тем это самое положение стало для него ис­точником гибели. Экономическое значение его не могло, конечно, остаться скрытым для соседних крупных госу­дарств. Чем больше страна расцветала при Давиде и Со­ломоне, тем больше она должна была возбуждать жад­ность окружавших ее соседей, военная сила которых как раз тогда же начала опять возрастать — в Египте в особенности, потому что крестьянская милиция была заме­нена наемниками, которые лучше годились для наступа­тельной войны. Чтобы надолго овладеть Палестиной, у Египта не хватало достаточно сил. Но тем хуже приходи­лось Израилю. Вместо того чтобы попасть в постоянную зависимость от какой-нибудь великой державы, могу­щество которой обеспечивало бы ему мир и защиту от внешних врагов, он стал яблоком раздора между враж­довавшими египтянами и сирийцами, а позже и асси­рийцами. Палестина превратилась в арену, на которой происходили войны этих враждебных государств. К опу­стошительному действию войн, которые Израиль вел в соб­ственных интересах, присоединялись опустошения, причи­няемые большими армиями, боровшимися за интересы, совершенно чуждые израильтянам. И тягости, которые теперь временами возлагались на израильтян в силу по­литической зависимости и необходимости платить дань, мало смягчались тем обстоятельством, что они наклады­вались не всегда одним и тем же повелителем, что каприз военного счастья менял этих повелителей довольно часто: наоборот, считая свое положение непрочным, каждый из них старался выколотить как можно больше в возможно короткий срок.