|
После этого последовала еще серия операций. Вскоре стало ясно, что организм ребенка лишен способности обеспечивать скоординированный между всеми клетками процесс заживления. Когда встал вопрос выбора между жизнью и смертью, тело девочки не смогло обеспечить нужный гомеостаз. Зашивать ее кишечник было все равно, что зашивать воздушный шарик: он постоянно рвался рядом с зашиваемым местом, потому что ничего не побуждало новые живые клетки плотно скреплять края разреза. Я зашивал вновь и вновь, а мои стежки прорывали все новую и новую ткань. Это продолжалось несколько дней. Мы молились над крошечным тельцем Энн. Я провел полное обследование ее организма. Мы постоянно делали ей переливание крови, питание она получала только через вену. Я пытался даже обернуть то место на кишечнике, где были швы, тонким слоем сальника[63], который само тело использует для залечивания своих ран. Но ничего не помогало. Края раны не срастались, мышцы разъезжались в разные стороны, жидкое содержимое кишечника рано или поздно просачивалось наружу через стежки сшивающих ниток. Крошка Энн лежала перед нами с очаровательной доверчивой улыбкой на лице. Мы отчаянно сражались с ее недугом. Каждое утро, когда я вновь видел перед собой ее личико, мое сердце буквально разрывалось на части. Она стремительно теряла в весе. Думаю, Энн не ощущала сильной боли; она просто угасала. Когда ее крошечное тельце было, как положено, завернуто и подготовлено к похоронам, я больше не мог сдерживаться и заплакал от горя и беспомощности. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, перед глазами стоит ее улыбающееся сморщенное личико, и комок подкатывает к горлу. В организме Энн отсутствовало связующее звено — тот механизм, который отвечает за заживление всевозможных ран. Там присутствовали в достаточном количестве фибробласты и возникали новые клетки — организм обеспечивал их повсеместный бесперебойный рост, образовывались волокна для восстановления связок и тканей. Но никто не сообщал им, что тело ранено и что они должны мчаться к месту ранения. Не звучали сигналы тревоги, приводя одну часть тела в состояние готовности, чтобы тут же помочь другой его части. К счастью, такие пациенты, как Энн, встречаются довольно редко; иначе профессия врача стала бы просто ненужной. Врачи и медсестры не исцеляют; мы просто добиваемся того, чтобы организм исцелил себя сам. Без его помощи все наши усилия окажутся тщетными. Все то же самое относится и к духовному Телу, состоящему из совершенно разных членов — представителей различных наций и народностей, относящихся к разным общественным слоям, имеющих неодинаковые уровни доходов, образования и культуры. Если мы позволяем Духу Божьему войти в нас, став посредником между всеми различиями и несоответствиями, разнообразными нуждами и чаяниями, то Он сможет управлять процессом, ведущим к исцелению и росту. Иногда команды поступают напрямую через центральную нервную систему, иногда — опосредованно, через гормоны, а иногда просто от клетки к клетке. Но без этого Духа, несмотря на все наши приемы, способы и технологии, мы будем такими же беспомощными, как бедняжка Энн. — 132 —
|