|
(1. 2–4) Вместо утешения Бог говорит о новых бедствиях, которые грядут. Идут халдеи. Кончилась эра ассирийцев, египтян, халдеи идут, как господа окружающего мира. И эта картина поднимающейся новой империи приводит пророка в содрогание. Господи, не Ты ли издревле Бог мой? Святой мой! Не дай погибнуть мне! Ведь только для суда Ты попустил его. (то есть халдеев) Оплот мой! Для кары Ты поставил его. Слишком чисты Твои очи, Чтобы смотреть на злодейство! Ты не можешь выносить вида нечестивого. Как же Ты смотришь на злодеев и молчишь, Когда нечестивый пожирает праведного? (1. 12–13) И дается ответ таинственный, лапидарный, потом легший в основу очень многих духовных прозрений Библии. Вот, у надменного не устоит душа. Праведный же верою своею жив будет! (2.4) На этих словах впоследствии апостол Павел строил все свое богословие. Вера есть смелый вызов миру, в котором совершаются чудовищные преступления. Вера — это не слепота, а прорыв человека, который возвышается над миром насилия, беззакония и зла, который открывает иной духовный, нравственный миропорядок, светлый мир. «Праведный своей верой жив будет», то есть вера является жизнью духа, потому что она связывает человека с Вечным. В заключение я хочу назвать имена еще двух пророков. Один из них Иеремия[16]. Ему приписывали «Плач Иеремии» и поэтому считали его «плачущим». И Виктор Михайлович Васнецов изобразил его на своей фреске в Киевском Владимирском соборе как оплакивающего свою судьбу и свой народ. Но Иеремия был не столько плачущим, сколько бичующим. О жизни и личности его мы знаем больше всего. Он писал о своих внутренних переживаниях, о том, что творится у него в душе. И главная его трагедия заключалась в глубочайшем противоречии между тем, чего хотел он, и тем, что ему велел Бог. Бог велел ему обличать царя, народ и повелеть им прекратить военные действия. А Иеремия выглядел в глазах соотечественников как коллаборант, капитулянт, «враг народа». Его неоднократно ставили в колодки перед воротами города; его бросали в яму, где он едва не погиб. И когда уже царь, не послушав его, выступил на войну против Навуходоносора (это была, естественно, безумная война), Иеремия писал, проповедовал, говорил! Но ничего, кроме ареста, он не дождался. Царь, понимая, что дело кончится трагической развязкой, ночью приходит к нему в тюрьму и спрашивает: «Что будет дальше? У тебя есть слово от Бога?» Иеремия: «Есть! Есть! Если ты сейчас не прекратишь — конец твоему роду и городу». Но царь уже был в руках военной партии и не мог изменить ход событий. — 68 —
|