|
Не таковы ли, как сыны Ефиоплян, и вы для Меня, сыны Израиля? говорит Господь. Не Я ли вывел Израиля из земли Египетской, и Филилистимлян — из Кафтора, и Арамлян — из Кира? (9. 7) Кафтора — значит с Крита, а арамлян из Кира, то есть с востока. Оказывается, даже то священное событие, которое наложило неизгладимую печать на всю религию Ветхого Завета, даже такое событие, как Исход, не такое уж уникальное — и другие народы откуда–то пришли. Все люди перед лицом Божьим одинаковы, только имеют разное призвание. Если призвание не выполняется, то приходит горькая расплата. Амос — суровый проповедник суда. Так же как его продолжатели, он не льстил народу. Вот почему мы можем считать Амоса, Исайю, Иеремию величайшими патриотами, ибо они хотели правды, она была для них превыше всего, поэтому они были так беспощадны и так безжалостны. А в душе, быть может, у них было другое. Есть здесь в книге такой момент, когда Амос вдруг восклицает: Господи Боже! пощади! Как устоит Иаков? (Иаков значит — израильская Церковь) Он очень мал. И пожалел Господь о том; «Не будет сего», — сказал Господь. (7. 2) То есть Он не истребит его. Происходит даже некоторый диалог, и есть некий рефрен: «Как он мал» (ср. 7. 2 и 7. 5). Амос видит, что если совершится возмездие, то ничего не останется. Теперь я кратко суммирую некоторые тезисы про ро ков. Первое: история имеет начало, течение и цель. Мир историчен по своей природе. Второе: Бог проявляет Себя в исторических процессах не менее, чем в природе, а даже более. Третье: Бог дает человеку свободу выбора, но если человек изменяет своему призванию, зло падает на него самого. Обряд, традиция, народность — если не сопровождаются нравственным ростом, то все это — ничто перед лицом Божьим. Суть религии — это отношение человека к Вечному! И никакие внешние формы, если они не наполнены духом, не могут заменить бездушие. Главное служение Богу — это человечность, человеческая правда в отношениях, приверженность высшему закону. И надо сказать, что это прозвучало в то время, когда религиозные концепции были обременены, даже у высокодуховных учителей, какими были авторы Упанишад, бесчисленными обрядами, табу, церемониями. Они, как тяжелые камни, погребали иногда под собой высокие духовные прозрения и нравственные учения (как это было, например, с египетской «Книгой Мертвых»). Суд Божий, о котором говорит и христианский Символ веры, отныне становится неотъемлемой частью библейского сознания. И это не юридический человеческий суд, и это не возмездие типа мести, а это торжество правды. Это столкновение нашего несовершенства с Божественным совершенством. — 56 —
|