|
Судья спросил его: «Ты ли Игнатий, по прозвищу Богоносец?» (по–гречески — Теофор). «Да, — ответил он, — я Игнатий, и так меня прозвали — Богоносцем». «Ты епископ христиан?» «Да», — ответил он. «Почему тебя называют Богоносцем?» Он сказал: «Потому что я всегда ношу в своем сердце Христа». «Кто же этот Христос, — спросил тогда судья, — Которого ты носишь в своем сердце?» И он ответил: «Он — Единый Истинный Бог, явившийся на землю во плоти, чтобы спасти род человеческий. И каждый из нас, верующих в Него, отныне может носить Его образ и Его Дух в сердце. А я, как епископ христиан, прежде всего должен быть Богоносцем, носителем Христа». Судья стал угрожать ему заставляя его отречься от веры, потому что думал: «Если поколеблется такой столп Церкви, то и остальные верующие Антиохии начнут отпадать от Христа». Однако Игнатий Богоносец не поколебался, потому что Господь был уже в его сердце! И ему ничто не было страшно! И он был осужден на смертную казнь, а чтобы множество людей устрашились его муками, судья приказал отправить его в столицу, в Рим, где его должны были отдать в цирк на растерзание диким зверям. И вот, в сопровождении конвоя, отправился Игнатий в Рим. Сначала по морю, потом посуху на повозках через Малую Азию, потом снова по морю. Долгий путь! И вот что удивляло солдат–конвойных. Они думали, что везут преступника, а между тем в каждом городе и почти в каждом селении им навстречу выходили люди с пальмовыми ветвями, кланялись перед этим осужденным, бросались Игнатию в ноги. В тех местах было множество христиан — там уже проповедовали и апостол Павел, и апостол Петр, и апостол Иоанн. И, хотя прошло всего каких–нибудь семьдесят лет со дня Голгофы и Воскресения Христова, уже повсюду существовали маленькие общины верных. Для них человек, идущий на смерть ради Господа, один из первых, кто отдавал за Него свою жизнь, был их свидетелем. Свидетелем верности Христу, свидетелем Евангелия даже до крови! Чтобы конвой мог отдохнуть, они останавливались в многочисленных городах. Оттуда святитель Игнатий отправлял письма в разные общины, разным христианам. Некоторые из них до нас дошли, и, читая их, мы видим, чем жила тогда душа этого неустрашимого человека, о чем он думал, ожидая через несколько дней или недель своей смерти. Был ли он в смятении? В страхе? Нет, он с радостью шел на смерть, как на встречу с Христом. Это, конечно, удивляло даже многих христиан, и некоторые из них сговорились подкупить конвойных и ночью тайно выкрасть его, устроить ему побег. И вот в одном из писем он пишет: — 148 —
|