|
Важно понимать, что издание Эразма явилось editio princeps греческого Нового Завета не просто потому, что связанная с ним история увлекательна, но даже в большей степени потому, что в дальнейшем издания Эразма (все пять подготовленных им, в итоге основанных на первом, выпущенном поспешно) ввели стандарт греческого текста, которого западноевропейские книгопечатники придерживались на протяжении более чем трехсот лет. За ним последовал ряд греческих изданий, опубликованных издателями и печатниками, фамилии которых хорошо известны специалистам в этой области: Стефан (Стефанус, Робер Этьенн), Теодор Беза, Бонавентура и Абрахам Эльзевиры. Но при подготовке всех этих текстов редакторы в большей или меньшей мере опирались на издания предшественников, а те восходили к тексту Эразма со всеми его изъянами, составленному всего по пяти манускриптам (иногда лишь по двум или одному, а в случае с фрагментами Откровения — при полном отсутствии источников!), созданным сравнительно поздно, в конце Средневековья. Чаще всего печатники не занимались поиском других манускриптов, которые могли оказаться более древней и точной основой для новых изданий. Вместо этого они просто вновь и вновь перепечатывали один и тот же текст, ограничиваясь мелкими поправками в нем. Безусловно, значение некоторых изданий велико. К примеру, третье (1550) издание Стефана примечательно как первое из существующих, в котором зафиксированы расхождения между исходными манускриптами; его же четвертое издание (1551), вероятно, можно считать даже более ценным, так как в нем впервые текст греческого Нового Завета был разделен на стихи. До тех пор этот текст был сплошным, без каких?либо указаний начала и конца стихов. С работой Стефана над этим изданием связан забавный эпизод. Позднее его сын рассказывал, что Стефан решил разделить текст на стихи (большинство этих разделений сохранено в английском переводе), пока путешествовал верхом. Несомненно, имелось в виду, что Стефан «работал в дороге» — то есть расставлял номера стихов по вечерам на постоялых дворах, где останавливался на ночлег. Но поскольку его сын сказал буквально, что Стефан правил текст, «путешествуя верхом», некоторые обладатели своеобразного чувства юмора предположили, что он работал, пока сидел в седле, так что когда лошадь оступалась на неожиданном ухабе, Стефан промахивался пером — этим и объясняется довольно причудливая расстановка номеров стихов, которую мы видим в современных переводах Нового Завета. Но основной вывод, к которому я веду, заключается в том, что источником всех этих последующих изданий, в том числе и подготовленных Стефаном, неизбежно оказывается editio princeps Эразма, основанный на некоторых довольно поздних и не обязательно достоверных греческих манускриптах — тех, которые ему посчастливилось найти в Базеле и позаимствовать у друга Рейхлина. Нет причин полагать, что все эти манускрипты отличались особенно высоким качеством. Просто они были единственными, какие Эразм смог найти. — 52 —
|