|
Третий шаг – «приготовление места». В своем воображении упражняющийся пытается как можно более нагляднее представить себе библейскую сцену. Так же как режиссер ставит пьесу на театральных подмостках, так и упражняющийся пытается инсценировать в своей душе тот текст Священного Писания, над которым он размышляет: Он может использовать при этом все свои чувства: зрение, слух, вкус, осязание, обоняние, пытаясь представить себе, что? происходит на сцене. Слова, которые говорят действующие лица, можно громко произносить вслух. Можно попытаться почувствовать, что чувствуют они. Кстати, иезуитский театр эпохи барокко берет свои истоки именно в этой духовной практике. Четвертый шаг – самоидентификация с действующими лицами библейского отрывка. Упражняющийся находит в чувствах, словах, поведении библейских персонажей свои чувства, свои слова, свое поведение. Например, он узнает себя в фарисее и ужасается этому сходству. В слепом нищем он видит свои собственные недуги, свою радикальную потребность в исцелении. В учениках Иисуса, оставляющих свою прежнюю жизнь ради следования Ему, он открывает для себя возможности новых жизненных ориентиров, возможность оставить некоторые из своих прежних привычек и посвятить себя служению ближнему. В самом Иисусе он обретает образец служения бедным, милосердия к грешникам, критики фарисейства, верности своему призванию… Часто самоидентификация с библейскими персонажами приводит упражняющегося, даже если он уже и до этого был знаком с этими текстами, к поразительным открытиям. Конфронтация с библейскими образами и сюжетами позволяет проявиться некоторым экзистенциальным аспектам жизненного пути, правда выходит наружу, вызовы принимаются. Жизнь становится богаче, радость и боль чувствуются острее. Пятый шаг: упражняющийся формулирует в словах молитвы то, что ему открылось в размышлении. Открывшееся ему в библейском тексте, то, что его взволновало, он рассказывает Богу в своей молитве. Он обращается к Богу Отцу или к Иисусу. Игнатий рекомендует также обращаться с молитвой к Марии, в которой воплощается женский аспект божественного, и поэтому затрагивает другие струны молящейся души. В молитве упражняющийся выражает действительно все, что возникло в его душе. Молитва должна быть радикально честной. Как и в подлинно глубокой человеческой дружбе можно говорить обо всем, включая и самые интимные вещи, так и в молитве все, что рождается в молящейся душе, должно быть предложено Богу. Молитва не имеет целью получить от Бога что-то, чего бы Он не дал без молитвы. Цель молитвы заключается скорее в том, чтобы открыться для воздействия Божия и таким образом позволить Ему изменить самого себя. — 51 —
|