О Пилате и его деяниях упоминает также и Тацит (см. выше).

Смерть, как и рождение пятого прокуратора Иудеи, окутаны тайной. Однако, большинство исследователей считает, что он был сослан преемником Тиберия Калигулой в Вену, где и окончил жизнь самоубийством [11].

Приговорив Христа к казни и умыв при этом руки, Понтий Пилат вынес тем самым и себе приговор!

Спросим себя вновь, а не идем ли и мы путем древнего прокуратора, предпочитая компромиссом с собственной совестью оправдать себя, и вынося тем самым себе страшный приговор?..

Примечания к 1 главе

[1] Немовский А. Бог Иисус. Происхождение и состав Евангелий, Петроград, 1920, с.228.

[2] Р. Браунригг, Кто есть кто в Новом Завете, словарь, М., Внешсигма, 1998, с. 243.

[3] И. Флавий, Иудейская война, Минск, Беларусь, 1991, кн. 2, глава 9, 2, с.156-157.

[4] Р. Браунригг, Кто есть кто в Новом Завете, словарь, М., Внешсигма, 1998, с.243.

[5] И. Флавий, Иудейские древности, в 2 т., Минск, Беларусь, 1994, т.2, кн. 18, гл. 3, 1, с. 438-439.

[6] И. Флавий, Иудейская война, Минск, Беларусь, 1991, кн. 2, глава 9, 2, с.157.

[7] Филон Александрийский, Посольство к Гаю, с. 38.

[8] И. Флавий, Иудейские древности, с. 442-443; Евсевий Памфил. Церковная история, М., 1993., кн. 2.

[9] Ельницкий Л.А. Кесарийская надпись Понтия Пилата, Вестник древней истории, 1965, 3, с. 142; Ельницкий Л.А., Понтий Пилат в истории и христианской легенде, Прометей, 1972, 9, с. 318; Львов Л. А. Надпись Понтия Пилата, Вопросы истории, 1965, 7, с. 194.

[10] Ельницкий Л.А. Кесарийская надпись Понтия Пилата, Вестник древней истории, 1965, 3, с. 319; E. Stauffer, Munzpragung und Judenpolitik des Pontius Pilatus. «La nouvell Clio», N 9, Octobre, 1950, P. 495.

[11] Р. Браунригг, Кто есть кто в Новом Завете, словарь, М., Внешсигма, 1998, с. 251.

Глава 2

Супруг трех цариц

Через 16 лет после отставки Понтия Пилата, в 52 году по Р. Хр. Правителем Иудеи был назначен Антоний Феликс, «супруг трех цариц» [1]. Своим назначением новый прокуратор был обязан нескольким факторам. Во-первых, он был братом Палласа, фаворита императора Клавдия, ведавшего финансами всей империи [2]. Во-вторых, третьим браком он был женат на Друзилле, младшей дочери царя Ирода Агриппы Первого, которая ради этого брака развелась со своим прежним мужем Азизом, царем Емеса (Феликс до этого был женат на дочери мавританского царя Юбы Второго). В эти годы ситуация в Иудее постоянно накалялась и Клавдий считал, что назначением наместником человека, связанного родством с иудеями, ему удастся добиться стабилизации в этой римской провинции. Но император ошибся. Достигнув реальной власти, Феликс раскрыл свой истинный характер. Он полагал, что при такой могущественной поддержке он может творить любые беззакония. Среди иудеев, недовольных правлением Феликса, начался мятеж, и новый прокуратор неуместными мерами толкал их на новые беспорядки [3]. По мнению Тацита, особой жестокостью и сластолюбием отличался именно Антоний Феликс — «раб на троне» [4]. В стране то тут, то там начали вспыхивать восстания и беспорядки, главными из которых были восстания сикариев и так называемого лжепророка из Египта (см. ниже). Убийства и нападения бандитов среди бела дня стали обычным явлением даже в Иерусалиме. Феликс жестоко подавлял беспорядки, распиная и вешая разбойников, но ситуация не улучшалась. С каждым днем война разгоралась все сильнее [5]. И вот, когда наместник оказался в тупике — с одной стороны, выходящая из повиновения римская провинция Иудея, с другой — собственные чрезмерные денежные и плотские запросы — он встречается с апостолом Павлом. В 24 главе книги Деяния подробно описана эта встреча, предусмотренная Господом, как спасательный круг для погибавшего духовно и политически Феликса. Речь Павла взволновала его и вызвала явный интерес. Наместник слушал апостола вместе со своей женой Друзиллой, которая, по мнению ряда историков, была заинтересована в судьбе Павла [6]. Однако, когда апостол заговорил «…о правде, о воздержании и о будущем суде, то Феликс пришел в страх и отвечал: теперь пойди, а когда найду время, позову тебя» (Деян. 24:25). Слушая Павла, прокуратор боролся сам с собой: с одной стороны, он видел справедливость его слов, а с другой — он понимал, что если следовать им, то придется отказаться от привычного образа жизни, который он вел до сих пор — от любимых греховных привычек, от взяток, предательств, женщин, жестокости… Не в силах сделать однозначный и окончательный выбор в ту или иную сторону, Феликс решил отложить его на некоторое время, «на потом».