Искушение потусторонним

106

зультатов. И все же, существуют ли формы истины, которые могут постигаться только субъективно?

Многие люди, в частности многие студенты, которых я встречал, субъективисты. Они верят в истинность чего-то просто потому, что они лично в этом уверены. Они опираются на свои субъективные чувства и опыт, богатую память своего личного восприятия реальности, мотивацию и желания. Наше отношение к субъективизму сходно с отношением к стремлению основывать свои верования на эмоциях. Субъективизм не годится для проверки знания внешнего мира, хотя он является необходимым началом познания самого себя или эмпатически, но аналогии, сознания других. Во многих случаях объяснения, которые человек основывает на своих личностных восприятиях, оказываются ошибочными. Он вынужден исправлять свой частный опыт с помощью объективных критериев.

Обращение к субъективизму поднимает еще один вопрос, в частности, об отношении к заявлениям тех, кто ссылается на личные чувства как на источник свидетельства существования потустороннего. К сожалению, существует множество областей жизни, где нет никаких специалистов, где мы не можем знать, что истинно, а что ложно, где мы остаемся в неведении. Это могут быть новые области знания, протонауки, создающиеся на границах установившихся научных дисциплин, кроме того, существуют стороны природы, полностью непознанные и далекие от своего описания. Там, где нет специалистов, мы можем обратиться к учебнику или справочнику, однако нас могут тревожить вечные вопросы: можно ли разрешить «загадку вселенной», найти смысл за пределами нашего мира, обнаружить что-то, что не описывается средствами логики и недоступно эмпирическому познанию, экспериментальной науке и даже критическому разуму? Поэты и мистики спрашивают: неужели мы ограничены рамками повседневной жизни и научного метода? Сердце тоскует но чему-то большему. Они верят, что поиск таинств бытия может быть универсальным. Поэты и мистики, пророки и провидцы утверждают, что они обладают способностью интуитивного проникновения в запредельную реальность.

Субъективисты заявляют, что всякое знание является, в конечном счете, внутренним и частным. Сказать, что мы знаем

107

что-то, всегда означает, что существует субъект, который испытывает или сознает это что-то. Такое понимание относится к нашим восприятиям мира, «чувственным данным», сообщающих нам о звуках, цветах, формах и размерах предметов, к нашей познавательной интуиции и дедуктивному выводу. Таким образом, утверждается, что все знание начинается и заканчивается внутри субъекта, а не объекта. Однако такого рода интуитивисты должны допускать, что мы не только испытываем чувства и ощущения, но и общаемся, верим в то, что мы открываем нечто в самих себе и мире, что мы учимся у других. Мы выполняем это средствами языка. Знаки и символы, понятия и слова облекают наши быстротечные впечатления, придают им образ и форму. Мы связываем отдельные слова в речь, а предложения в тексты, мы организуем отдельные части нашего опыта в более широкую структуру или концептуальные рамки. Интуитивист настаивает, что если мы исключим субъекта или попытаемся избавиться от него, знание окажется пустым, поскольку внутренняя интуиция является источником истины. Он утверждает, что существуют истины, которые мы постигаем внутри самих себя и не можем передавать посредством языка другим, не теряя их значения. Я готов допустить, что восприятия возникают в непосредственном опыте. Однако ошибка интуитивистов состоит в том, что, как я уже указывал, они не видят, что восприятия являются не просто внутренними и изолированными, но слиты с действиями и взаимодействиями. Непосредственные интуиции не могут быть абстрагированы, они связаны с поведением, что подтверждается интерсубъективно. Ошибочно считать субъективизм чем-то внутренне присущим эмпиризму, поскольку ошибочна модель сознания как пассивного хранилища или чистого листа. Наше познание начинается с действия, а не интуитивного акта, с области деятельности, а не отделенного от нее субъекта. Человек агент или деятель, а не просто пассивный наблюдатель. Лишенный объектов познания и действия, субъективный опыт становится бессмысленным.