|
Обычно магическое и оккультное мышление не находит своего сколько-нибудь систематического и серьезного применения в нашей обыденной жизни. Если мы потеряли связку ключей или двигатель нашей машины неожиданно заглох и мы не можем его завести, едва ли мы будем обращаться за помощью к оккультным или магическим силам. Подобные действия трактовались бы как абсурдные. Обычно не принято постулировать факт экстрасенсорного восприятия — ЭСВ — (которое действует подобно оккультной причине), чтобы объяснить отклонения от обычного хода дел. Рассматривать что-то в терминах ЭСВ, значит постулировать неизвестную сущность, фактор, который не может быть наблюдаем. Некоторые ищут теорию, объясняющую ЭСВ, такую как скрытые взаимосвязи во вселенной (Артур Кестлер) или фундаментальная синхронность всех событий (Карл Юнг). Но 552 эти предположения рационально не обоснованы и потому ненаучны. Основной научный методологический критерий заключается в поиске естественных причинных объяснений явлений. Оккультное или трансцендентное искушение антинаучно. Везде, где неясность неустранима, наиболее осмысленным выходом будет воздержание от какого-либо определенного суждения. Но часто это бывает сложно сделать. Магическое, оккультное, религиозное объяснение предлагает себя именно в тех случаях, когда мы попадаем в трудное положение. Такое объяснение локализируется на границах знания и незнания, а также в области высших человеческих смыслов и целей, т.е. там, где соблазн потустороннего особенно силен. Неудовлетворение от неопределенности и стремление к порядку сторожат неведомые разуму оккультные или магические причины. Каким образом мы должны объяснять устойчивость магического и религиозного мышления, имеющего место в наши дни не только среди обычных людей, но и среди уважаемых ученых? Мы отмечали, что магические и религиозные системы сохраняются, несмотря на опровержение их критиками и независимыми экспертами. Цельс и другие древнегреческие интеллектуалы опровергали христианство, но оно пережило этих критиков. В XIX в. исследователи подвергали Библию суровому анализу, но, как видно, с еще меньшими результатами. Почему мощные мистические системы выдерживают всякую критику? Почему магические и религиозные стили мышления оказываются живучими и гибкими вопреки логике и очевидности? Существуют ли иные, кроме отмеченных, причины, которые бы объясняли их цепкую хватку, их власть во внутреннем мире человека? Роль творческого воображения Одно из очевидных оснований устойчивости искушения потусторонним состоит в том, что наше знание о мире на каждом историческом этапе имеет свои границы, и существует желание преодолеть их радикальным образом. Мы живем в определенный момент космической истории и в специфическом социокультурном контексте. Обжитый нами мир — это относительно маленькая планета в одной из миллионов галак- — 398 —
|