|
Однако результаты опытов изменились, когда ученые перешли к экспериментам с более сложными живыми организмами. Например, английский естествоиспытатель Роберт Бойль в молодости провел серию опытов с лягушками и рыбами. Поначалу все шло благополучно: таз с водой, выставленный на ночь за дверь, промерзал до дна вместе с плавающими там лягушками и пескарями. Но как только лед таял — и лягушки и пескари оживали. Однако когда Бойль оставил их замороженными на трое суток, оживить их уже не удалось. Почему? Ответить на этот вопрос пытались исследователи в разных странах. В конце концов это удалось немецким ученым — зоологу Ределю и микробиологу Коху. «Животные погибают не от холода, — писали они, — а от кристалликов льда, которые образуются в тканях их тела». Говоря иначе, пока холод не проникал в ткани чересчур глубоко, лягушек и рыб удавалось оживить. Но если холод превращал в лед всю воду организма, а лед, в свою очередь, клеточные ткани, оживление становилось невозможным. Этот вывод поддерживал и известный швейцарский физик Рауль Пиктэ. Когда он попытался замораживать и воскресать млекопитающих — собак и морских свинок, — опыты его были безуспешны. А вот холоднокровных животных — лягушек, змей, рыб, насекомых — исследователю удалось оживлять. Рыбы, например, оживали и после замораживания до 15° С, если такое замораживание и последующее размораживание проводилось постепенно, в течение нескольких суток. Впрочем, и тут дела шли далеко не всегда гладко. Змея, например, оживала после замораживания до 25° С. Но вот повторного охлаждения она уже не перенесла. Многоножки гибли при температуре 90° С, в то время как мороз 50° С они выдерживали. Коловратки и инфузории и при морозе -90° С погибали не все, но температура 150° С оказалась для них губительной. Лишь бактерии, водоросли и другие микроорганизмы остались живы даже при охлаждении до 169° С. К слову сказать, два десятилетия спустя, уже в начале нашего века, исследования, проведенные англичанином Макфэйдайном и итальянцем Цирколо, подтвердили данные Пиктэ. Ученые заморозили светящиеся бактерии в жидком гелии при температуре -271,95° С. А при оттаивании они снова стали светиться, жизненные процессы в них возобновились. Таким образом, в очередной раз был подтвержден главный вывод Пиктэ: «Жизнь всегда существует, никогда не погибает и требует для своего проявления лишь предшествующей организации». Анабиоз. Но коль скоро дела обстоят так, то, наверное, при хорошей организации эксперимента удастся оживить и теплокровных животных? Это в начале XX в. удалось доказать на деле русскому исследователю П. И. Бахметьеву. Начал он с замораживания бабочек, сделав при этом важное открытие, мимо которого прошли его предшественники. Когда бабочка, с прикрепленным к ней термометром была помещена в холодильную камеру, Бахметьев заметил следующее: дойдя до отметки –93° С, ртуть в градуснике, измеряющем температуру бабочки, вдруг ни с того ни с сего поднялась до –1,7° С. Внезапное повышение температуры уже замороженной бабочки заинтересовало ученого. Попытки разобраться в сути температурного скачка привели ученого к выводу: «Вероятно, это есть скрытая теплота затвердения соков бабочки». Это оказалось действительно так. При переходе вещества из жидкого состояния в кристаллическое, как известно, выделяется тепло — за счет него и происходит температурный скачок. — 439 —
|