Введение в евангелическую теологию

В заключение заметка на полях относительно всего того, о чем мы сегодня говорили: при изучении теологии слишком бодрые и наивные умы — как справа, так и слева — могут и должны каждый раз заново открывать для себя, что в этом деле все обстоит несколько сложнее, чем им бы хотелось. А слишком меланхоличные и изощренные умы (тоже каждый раз заново!) могут и должны открывать для себя, что здесь опять-таки дело обстоит намного проще, чем они, насупившись, хотели бы его видеть.

Лекция 16 Служение

Теологическая работа есть служение. Служение в общем и целом означает желание, действие и труд, в котором человек руководствуется не собственными интересами и не собственным планом, но интересами другого и его распоряжениями; труд, свобода которого ограничивается и определяется свободой другого; труд, честь заниматься которым тем выше, чем важнее для труженика не собственная честь, а честь другого. Именно таким служением, — будь то молитва, изучение или то и другое одновременно, — является работа теолога. Опять-таки согласно общему определению, она есть ministerium Verbi divini, буквально — «обслуживание Божьего Слова» [203]. Слово «обслуживание» напоминает о том, что новозаветное понятие diakonos восходит к понятию слуги. Теолог должен прислуживать величию Божьего Слова, которое есть сам Бог, говорящий в Своем деле. Нет лучшего описания свободы и почетности этого труда, чем удивительная картина из 122-го Псалма: «Вот, как очи рабов обращены на руку господ их, как очи рабы — на руку госпожи ее, так очи наши — к Господу, Богу нашему, доколе Он помилует нас» (стих 2). Теологическая работа есть сконцентрированный труд именно потому, что он направлен исключительно на свою цель. Именно в этой неотъемлемо присущей теологической работе направленности нам теперь и предстоит понять ее.

В ставшем знаменитым разделении церковного служения, произведенном Кальвином, «дьякон» занимает только четвертое и последнее место: в общине ему отведено «всего лишь» попечение о бедных и больных в общине. Дьякону предшествует «пресвитер», отвечающий за внешнее руководство жизнью общины; пресвитеру — «пастор»: общинный проповедник, наставник и пастырь; а над ними, в качестве первого в этом ряду, стоит «доктор», ex officio [204]призванный толковать и разъяснять Писание учитель церкви и в частности, разумеется, теолог. Несомненно, Кальвин мыслил это разделение не столь статичным, каким оно выглядит и как оно часто понималось и практиковалось. Но дело в том, что, согласно Евангелию, учителю Церкви, doctor ecclesiae, — а значит, и теологу, — в любом случае не только желательно, но и необходимо из первого мгновенно становиться последним — служителем, слугой, то есть «дьяконом» всех остальных. Как и наоборот: важно, что в Деяниях апостолов «служение» обоих «дьяконов» — мученика Стефана и некоего Филиппа — заключалось, как это кажется из текста у Луки, именно в изучении и толковании Писания. Ибо если теологическая работа и представляет собой особое служение, технически превосходящее все прочие, оно все же остается только служением, диаконией. Более того, оно ничего не стоит, если по-своему не является тоже попечением о бедных и больных общины. И наоборот: такого рода христианское попечение не было бы возможным без некоего минимума серьезной богословской работы.