Соборный двор. Публицистические статьи: 1991-2001

Интересно отметить: силовики, которым по долгу службы пришлось «разруливать» ситуацию, опытным путем пришли к выводу, что соблюдение федерального закона дает неожиданный эффект – стабильность. Ту стабильность, которую от них требует центр и в которой нуждаются граждане.

НЕМЕЦКОЕ ЛЮТЕРАНСТВО ВОЗВРАЩАЕТСЯ К ЖИЗНИ

Опубликовано: Русская мысль. 17 ноября 1994

«Я лютеран люблю богослуженье. Обряд их строгий, важный и простой, Сих голых стен, сей храмины пустой Понятно мне высокое значенье...» В эпоху, когда Федор Тютчев писал эти стихи, осанистое немецкое лютеранство составляло твердую часть имперского христианства. Затем печать разорения коснулась и его. Сегодня российское лютеранство приходит постепенно в сознание, в том числе и его немецкая ветвь, которую я рискнул подвергнуть некоторому анализу.

В империи и при Советах

В конце сентября 1994 года в Петербурге собрались делегаты российских лютеранских приходов, посланные своими общинами на Генеральный Синод, своего рода съезд, для выборов главы церкви — епископа. Петербургские городские газеты рассказали об этом факте довольно подробно, российская пресса вовсе не обратила на него внимания, в то время как в действительности названный Генеральный Синод явился весьма важным событием в жизни российских христианских церквей. Синод завершил воссоздание российской лютеранской церкви, причем российской — в традиционном имперском по­нимании этого слова. Новое название церкви звучит так: Евангелическо-Лютеранская церковь в России, на Украине, в Казахстане и в Средней Азии. Зарегистрирована церковь Минюстом России, а цент­ральные органы её управления раз­местятся отныне в Петербурге — в традиционной столице российского лютеранства, где уже находится Лютеранская церковь Ингерманландии, с деятельностью которой мы познакомим читателя другим разом[9].

До революции 1917 года лютеранская церковь пользовалась в России высочайшим покровительст­вом благодаря лютеранскому про­исхождению большинства наших им­ператриц. Как водится в подобных случаях, покровительство означало и полный контроль со стороны го­сударства. В 1832 году император Николай Первый придал лютеран­скому вероисповеданию статус го­сударственной религии и объявил себя главным епископом Россий­ской Лютеранской церкви.

После революции, как это ни по­кажется странным, российские лютеране обрели на короткий срок действительную самостоятельность решений. На Генеральном Синоде 1924 года, декларировав лояльность советской власти, они приняли но­вый устав, который демократизиро­вал внутреннее устройство церкви и провоцировал приходскую ини­циативу, что обещало ускоренное развитие церковно-общинной жиз­ни. Процесс этот варварски оборвала советская власть, разгромив Лютеранскую церковь в 30-е годы.