|
Иисус ощущал невыносимую боль в кистях, предплечья и плечи пронизывали судороги. Мгновенные параличи грудных мышц вызвали у Него невольную панику, ибо Он обнаружил, что будучи в состоянии делать вдох, он не мог выдохнуть. Иисус сразу поднял тело на кровоточащих ногах. Вес переместился на ступни, и единственный гвоздь больно давил в верхней части раны. Иисус медленно выпрямился, Его голова закрыла надпись о преступлении. Когда плечи достигли уровня рук, дышать стало легче. Подобно двум другим, Он превозмогал боль в ступнях, чтобы отдышаться. Потом, не в силах терпеть боль в пригвожденных ногах, боль вызывающую судороги и стоны у самых крепких, Он опускал торс ниже, выгибая колени вперед, до тех пор пока с глубоким вздохом не чувствовал, что висит на одних руках. Затем весь этот процесс повторялся по многу раз. Старейшины, презирая Его боль, не могли удержаться от издевательских реплик: "Разрушающий храм и в три дня созидающий! Спаси Себя Самого! Если Ты Сын Божий, сойди с креста!" С креста не было ответа. Каиафа насмешливо выкрикнул: "Других спасал, а Себя Самого не может спасти!" К нему присоединились и другие избранные: "Если Он царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него!" "Уповал на Бога, пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему, ибо Он сказал: "Я Сын Божий". К этим глумлениям присоединился один из солдат. Он встал перед крестом и, глядя в искаженное от боли лицо Иисуса, сказал: "Если Ты Царь иудейский, спаси Себя Самого!" В это время одна из женщин пожаловалась мужу, что стало плохо видно происходящее. Тот взглянул на небо, за ним и другие. Облаков не было, но небо потемнело, меняя нежно-голубой цвет на темно-синий. Это происходило не внезапно, а постепенно. На какое-то время люди забыли о трех мучениках на крестах, удивляясь небу. Иные полагали, что надвигается гроза. Толпа стала расходиться, многие поспешили к воротам. Женщины покрывали головы шалями и, прихватив детей, бежали в поисках укрытия. Грома не было слышно, не сверкали молнии, не было и туч. Небо до такой степени потемнело, что на солнце можно было смотреть открыто. На все опустилась сумеречная тьма. Людей охватил ужас, и они в панике спрашивали друг друга, что происходит. Некоторые предполагали, что это могла быть гигантская пыльная буря, поднявшая тонны песка между солнцем и землею. С ними не соглашались, ибо самые древние старики не видели пыльной бури, которая закрывала бы весь Иерусалим. Тьма стояла до конца дня. (Эта тьма, оказывается, охватила и другие части мира. Флегон писал, что в четвертом году двести второй Олимпиады над Европой нависла невиданная ранее тьма. В полдень на небе были видны звезды. Тертуллиан позже писал, что в римских хрониках он обнаружил запись о тьме, охватившей весь мир, объяснения которой государственные мужи империи найти не могли). — 176 —
|