|
Отметим еще два слова помимо «милости» в следующем отрывке: Благослови, душа моя, Господа и не забывай всех благодеяний Его. Он прощает все беззакония твои, исцеляет все недуги твои; избавляет от могилы жизнь твою, венчает тебя милостью и щедротами… (Пс 102:2–4) Если милость Божья хранит нарушенный людьми завет, должно существовать прощение – или пусть хотя бы в Санкциях будут «щедроты». • Прощение. Люди просили прощения для себя лично (Пс 24:18) и для народа в целом (Пс 78:9); и получали прощение и лично (Пс 31:5), и все вместе (Пс 64:4): «…ибо Ты, Господи, благ и милосерд/ и многомилостив ко всем, призывающим Тебя» (Пс 85:5). Но Бог и наказывает за проступки (Пс 98:8). • Щедроты. Возможны, даже когда в прощении отказано. Опять же люди просили их для себя лично (Пс 39:12) и для народа в целом (Пс 122:3); и получали их лично (Пс 22:6), и все вместе (Пс 114:5). О том, что Бог «щедр», говорится неоднократно (Пс 85:15 = 144:8). Как великая пророческая весть о милости Божьей снова и снова омрачается угрозами кары Божьей, так не менее величественная весть Псалмов с их радостной хвалой снова и снова омрачается мольбами о прощении и пощаде. А ведь если считать, что мы сами пожинаем плоды своих дел, а не Бог нас наказывает, уместнее ставить вопрос иначе: не о прощении Бога, а об изменении людей; не о милости Бога, а о времени, которое осталось до того, пока меняться не станет поздно. Более того, если метафорически описывать Бога как личность, молитва означает беседу с этой личностью. Но если метафорически описывать Бога как процесс, молитва означает соработничество с этим процессом. Предупреждал ведь апостол Павел: «Мы не знаем, о чем молиться» (Рим 8:26). «О, Ассирия, жезл гнева Моего!»Вернемся еще раз к VIII веку до н. э. и к конфронтации между Исайей и Синахерибом, а что еще важнее – между Яхве, Богом Израиля, и Ашшуром, Богом Ассирии. Как мы уже видели, исследуя Второзаконническую традицию, ассирийский акцент на Санкции (в ущерб Истории), а в Санкциях – на проклятья (в ущерб благословениям) глубоко повлиял на библейские представления о Боге: беды стали мыслиться не как естественные результаты человеческих поступков, а как наказания свыше (см. главы 5 и 6). Однако Ассирия полагала, что получила божественный карт-бланш на расширение империи к Сирии и дальше по Левантийскому побережью в Египет. Стало быть, если Синахериб был, как он сам считал, «царем мира, царем Ассирии», то Ашшур был не только Богом Ассирии, но и Богом всего мира. Более того, Ашшур был весьма необычным ближневосточным божеством: без жены и без семьи. И персонифицировал не какую-либо природную силу, а ассирийскую имперскую власть. — 68 —
|