|
Начнем с одного из пяти шумерских сказаний о Гильгамеше. Он описывает «Смерть Гильгамеша» (ET CSL 1.8.1.3).[9] Особое внимание мы уделим двум мотивам: сну и плачу. В разделе о сне ночное видение Гильгамеша осмысливается так, что высший Бог «Энлиль, Великая Гора, отец богов, сделал твоей судьбой царство, но не вечную жизнь». Затем говорится о скорой смерти Гильгамеша, причем подчеркивается ее человеческая неизбежность: Тебе ведь говорили, что это проклятье человека. Тебе ведь говорили, что раз пуповина отрезана, этого не миновать. Темнейший день людей ожидает тебя сейчас. Неодолимая волна потопа ожидает тебя сейчас. Неизбежная битва ожидает тебя сейчас. Неравная борьба ожидает тебя сейчас. Неминуемая схватка ожидает тебя сейчас. Хотя боги советуются, вспоминают его героические подвиги и думают, не сделать ли для него исключение, ничто не может спасти Гильгамеша. Бессмертие получает лишь Зиусудра (шумерский Ной), герой рассказа о потопе, ибо на своем корабле он спас жизнь на Земле. Других исключений быть не может, даже для Гильгамеша. В разделе о плаче все это повторяется, но с акцентом на противоположность между жизнью, даже самой выдающейся, и смертью, даже самой заурядной. Великий бык возлег и больше не встанет. Господин Гильгамеш возлег и больше не встанет. Кто был несравненен в… возлег и больше не встанет. Герой с перевязью возлег и больше не встанет. Несравненный в силе возлег и больше не встанет. Уменьшивший нечестие возлег и больше не встанет. Говоривший мудро возлег и больше не встанет. Расхититель (?) многих стран возлег и больше не встанет. Знавший, как взбираться на горы, возлег и больше не встанет. Владыка Кулабы возлег и больше не встанет. Возлег на смертное ложе и больше не встанет. Возлег на одр вздохов и больше не встанет. Эти мотивы сна и плача уже содержат ключевую проблему более позднего эпоса о Гильгамеше: человеческая смертность, особенно смерть героя, который прожил удивительную жизнь, а умирает самой обычной смертью – как все. Кстати, возможно, что эти шумерские легенды были объединены в эпос, лишь когда несемитский шумерский язык уступил место семитскому аккадскому языку и его диалектам (вавилонскому и ассирийскому). Как бы то ни было, я перейду теперь к эпосу о Гильгамеше (или, точнее сказать, эпосу о Гильгамеше и Энкиду). Этот великий эпос, основной текст для развлечения и образования от Персидского залива до побережья Леванта, и есть моя матрица в данной главе для правильного понимания Быт 2–3. Он дошел до нас в двух основных версиях. — 27 —
|