|
И наконец, Христос вооружен «острым с обеих сторон мечом» (Откр 1:16; 2:12), причем меч выходит из его уст (Откр 2:16; 19:21). Описание выглядит как символ и притча, но посмотрим, как действует этот меч: «Из уст же его исходит острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасет их жезлом железным; он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя» (Откр 19:15). Может, меч и метафора, но слишком уж реалистично выглядит погибель, которую он несет. Да и вообще Апокалипсис наполнен безжалостными метафорами вполне реального грядущего насилия. Взять хотя бы печально известных всадников. Да, конечно, эти всадники – на белом, рыжем, вороном и бледном коне – символические, но перед нами символы завоевания и войны, голода и чумы, то есть бедствий вполне реальных, а не иносказательных. На мой взгляд, эти обетования о кровожадном Боге и залитом кровью Христе описывают второе «пришествие» так, что оно отрицает первое и единственное «пришествие» Христа. Эти жестокие выдумки отвергают ненасильственное Воплощение. Фантазия о Христе на боевом коне затмевает исторического Иисуса на мирном осле. Ненасильственное сопротивление Иисуса злу сменяется жестоким убийством грешников. Повторимся: это не «Иисус истории» против «Христа веры», а Иисус Христос ненасилия против Христа Иисуса насилия. Но, по-моему, хуже всего даже не злорадное ликование в рассказах о Боге-мстителе и не жуткие описания карающего Христа. Самое тяжелое впечатление создает сравнение всего этого с тем, как показано явление Царства у Павла. Сопоставим метафорические модели, с помощью которых Иоанн Патмосский и Павел из Тарса описывают это кульминационное событие. Когда Павел говорит о конце мировой истории, то в качестве метафоры использует мирный, ненасильственный и радостный визит («парусию») императора или имперского легата в один из больших восточных городов Римской империи. Да и мог ли кто-нибудь к 50-м годам н. э., после восьмидесяти лет Pax Romana, вспомнить какой-либо иной вариант приезда императора и какой-либо иной смысл официальной парусии, чем радостная встреча (?navthsi?) и похвала за сделанную работу? Итак, с точки зрения Павла, Христос вернется, чтобы окончательно и радостно установить Царство Бога (1 Фес 2:10; 3:13; 4:15; 5:23) и вручить его Богу Царства (1 Кор 15:23–28). Однако Иоанн Патмосский прибегает к иной метафоре и иной модели. Прежде всего, основной мишенью нападок в Апокалипсисе служит «Вавилон» (Откр 14:8; 16:19; 18:2, 10, 21), под которым явно подразумевается Рим: как Вавилонская империя разрушила Первый храм в 586 году до н. э., так Римская империя разрушила Второй храм в 70 году н. э. Однако Рим-как-Вавилон включает все римское, от империи как глобализованной экономики до императора как обожествленного правителя. — 106 —
|