|
обсуждение спорных вопросов и не поднимать свой голос против императора Максим отказался. Его спрашивали, почему он не хочет иметь общения с константинопольским престолом. Максим отвечал, что когда он увидит Константинопольскую церковь прежней, очищенной от ереси, тогда он с радостью обратится к ней и будет сыном ее, как и раньше. Ему указали на то, что новое исповедание веры не является волей одного императора, но принято на соборах епископов. Максим возразил, что, напротив, исповедание это было осуждено Римским собором. "Не имеет значения этот собор, - говорили ему, - потому что он созван без императорского повеления". Максим отвечал: "Если утверждаются только постановления соборов, созванных по царскому повелению, то не может быть православной веры". Ему указывали на неполитич- 264 100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ СИЛЬВАН 265 ность его поведения, ибо в тот момент, когда империи грозит нашествие мусульман, он воздвигает церковный раскол, сеет смуты и волнения. Затем передали Максиму не приказ уже, но просьбу императора вступить с ним в церковное общение. "Ибо, - передали ему слова Констанса, - мы твердо уверены, что когда ты вступишь в общение с святой Константинопольской церковью, то присоединятся к нам и все те, которые ради тебя и под твоим руководством отпали от общения с нами". Когда Максим отказал и в этой просьбе, к нему стали подступать уже с гневом и яростью. Его спрашивали. "Скажи, злой старик, одержимый бесом! Не считаешь ли ты еретиками всех нас, и город наш, и императора?" С ним опять стали обращаться грубо, и после многих побоев и унижений вновь отправили в ссылку в Перверу, где он пробыл пять лет в тяжелом заключении. В 660 г. Максима вновь привезли в Константинополь и стали добиваться того же. Его спрашивали: "Вступишь в общение с константинопольским престолом?" "Нет", - отвечал Максим. "Почему же?" "Потому, - стоял на своем Максим, - что предстоятели этой церкви отвергли постановление четырех святых соборов, приняв за правило "девять глав", изданных в Александрии" Ему возражали: "Неужели ты думаешь, что спасешься один, а все прочие погибнут?" Максим отвечал: "Не дай мне Бог осуждать кого-либо, что я один спасусь Однако же я соглашусь скорее умереть, чем, отступив в чем-либо от правой веры, терпеть муки совести". Пытаясь сломить его упорство, говорили, что уже и его римские единомышленники приехали в Константинополь, чтобы причащаться вместе с патриархом, на что Максим твердо сказал "Если и вся Вселенная начнет причащаться с патриархом, я не причащусь с — 331 —
|