|
Но так или иначе, доктор Моуди – крупнейший авторитет во всех этих вопросах. И будет невежливо, да и просто проявлением дурного тона не поговорить х отя бы немного о его исследованиях. Первоначально немногие встретили книгу Моуди с распростертыми объятьями. С одной стороны, на него ополчилась церковь, ведь вопросы смерти и посмертия традиционно относятся к области теологии, но никак не медицины, психологии, физиологии. С другой стороны, исследования его вызвали множественные нападки со стороны коллег-ученых. Несмотря на то что те, кто занимается врачебной практикой и хотя бы раз в жизни, но сталкивается с рассказами пациентов, оживших после признания их клинической смерти, желание тогда еще молодого и не известного никому ученого заняться этой ненаучной темой воспринималось как насмешка над фундаментальной и эмпирической наукой. «То, что всегда было делом веры, не должно проверяться научными методами!», «Что это такое?! Еще и массу души эти молодые ученые, которым все нужно пощупать своими руками, захотят измерить!..» Подобные взгляды давно уже ушли в прошлое. Наука открывает, по словам первого рецензента и бл агодарного читателя, автора предисловия к первому изданию книги Р. Моуди, доктора медицины Элизабет Кюблер-Росс (Иллинойс, США), новые двери. Тайны, на исследование которых сегодня посягает наука, прежде были табу. Но желание знать никогда невозможно было остановить. И книга Моуди была адресована тем, кто обладал этим неистребимым стремлением узнать, а не просто слепо верил. Говорить о смерти в обществе не принято. Издревле у людей разных стран существует поверье, которое характеризуется русским «легок на помине». То, о чем мы говорим, становится нам ближе, мы словно указываем этому существу или явлению прямую дорожку к нам, в наш мир, и оно, пользуясь приглашением, приходит. Так зачем же говорить о страшных вещах – неудаче, смерти, тяжелой болезни – и злобных существах (черте, демонах, диких животных) и тем самым выдавать им свое присутствие в мире? Но смерть еще и неминуема при любых обстоятельствах. Если с проблемой регулировки уровня рождаемости человечество х удо-бедно справляется, то смерть все еще неизбежна. Разговоры о смерти, любое столкновение со смертью напоминают человеку о его собственной приближающейся кончине. Может быть, потому что говорить о смерти не принято, а может быть, из-за того, что никто точно не знает, что же ожидает человека за конечной чертой, в языках мира не сложился терминологический аппарат, обслуживающий эту тему. И люди пользуются сравнениями из повседневной жизни, чтобы хоть как-то определить себе, что есть смерть. — 90 —
|