|
Хоги повторил: «А я и не знал, что здесь мужчины и женщины лежат в одной палате». Санитар расхохотался: «Да это же Блок интенсивной терапии, и тем, кто здесь лежит, не до ЭТОГО!» Тут опять все пришло в движение, послышались тихие голоса, невнятные разговоры, и его носилки покатили вперед. Затем санитар сказал: «Вас подвезли прямо к кровати. Сами перебраться сможете?» Хоги отрицательно покачал головой, и санитар сказал: «Ладно, управимся сами — просто перетащим вас на кровать. Высота почти одинаковая. Ну, взяли!» Хоги рывком подняли и перевалили на больничную койку. Убрав носилки, санитары вышли из блока. Подошедшая медсестра приподняла бортики кровати так, что Хоги оказался словно в клетке, разве что без крышки. «Я ведь не дикий зверь и никому не опасен», — заметил он. «Ну, из-за этого огорчаться не стоит, — ответила медсестра. — Мы всегда поднимаем бортики, чтобы пациент случайно не свалился на пол. Это помогает избежать судебных тяжб!» И, спохватившись, добавила: «Потерпите еще немного. Доктор придет, как только освободится». И Хоги остался лежать. Он не знал, сколько прошло времени. Случайно открыв глаза, он увидел рядом жену, потом она исчезла в смутной сероватой дымке, застилавшей глаза. Позже вокруг него столпилась куча народу. Кто-то расстегнул пижаму, затем холодное прикосновение стетоскопа, резкая боль в руке от укола — и, как в тумане, трубки, тянущиеся от руки к чему-то — ЧЕМУ-ТО, чего издалека не разглядеть. Предплечье другой руки что-то сдавило, послышался звук накачиваемого воздуха, и мужской голос, назвав вслух какие-то цифры, выдохнул «Ого!» Потом все исчезло. Время остановилось. Времени больше не существовало. Как сквозь туманную пелену, Хоги ощущал перемещение коек, а может, это были каталки, что-то все время позвякивало и постукивало, в нос то и дело ударял раздражающий запах, но что это было — он не понимал. Он смутно осознал, что рядом с ним или над ним — кто знает? — разговаривают двое. Доносились лишь невнятные обрывки фраз: «Кардиостимулятор?» — «Не знаю, на всякий случай будем держать наготове электроды шокового стимулятора — мне это тоже не нравится. И все же не исключено, что он еще выкарабкается. В любом случае стоит рискнуть». Голоса растаяли вдали, словно унесенные ветром. Хоги снова впал в дремоту, из которой его вырвал чей-то вопрос: «Ну, мистер МакОгуошер? Как вы теперь? В порядке? Мистер МакОгуошер! Мистер МакОгуошер! Вы меня слышите? Мистер Ма-когуошер, отзовитесь, отзовитесь! О, Боже, Боже, — продолжал тот же голос, — надо взять кровь на анализ, а я никак не найду эту проклятую вену!» — «Попробуй с другим турникетом, — посоветовал другой голос. — Иногда получается — вот этот, с широким бандажом». Кто-то, похоже, возился с его рукой. Что-то неприятно сжало его предплечье, так что вздулись кончики пальцев, затем резкий укол и возглас: «Есть наконец-то, теперь все в порядке». — 80 —
|