Три жизни

*Lucre (англ.) — презренный металл, чистоган. — Прим. перев.

Хоги изумленно воззрился на отца: «Но папа, я никогда не слыхал о таком святом.Когда я учился в семинарии, монахи преподали нам целую науку о святых, но о святом Люкре не было сказано ни слова». «Да, малыш, — согласился папаша МакОгуошер, — теперь я расска­жу, откуда у святого взялось такое имя. Мозес, говорит мне мой приятель, ты вечно гонишься за наживой, ты сам не раз говорил, Мозес, что деньги не пахнут, но говорят, что ты даже из навоза деньги делаешь. Так какой святой тебе еще нужен, Мозес, как не святой Люкр?»

Новый приступ боли острыми когтями впился в грудь, заставив Хоги содрогнуться. На какой-то миг ему показалось, что он умирает — беспощадная сила сдавила грудную клетку, выжимая последний воздух из легких, но он опять вдохнул амилнитрат, и боль понемногу отступила. Осторожно шевельнувшись, он понял, что главный прис­туп миновал, но все же решил устроить себе недолгую передышку, отложить в сторону дела и поразмышлять о прошлом.

И снова на память пришел отец. Много лет назад он начал свой бизнес, что называется, на голом месте. Верхнюю Силезию родители покинули после очередного ежегодного погрома и приехали иммиг­рантами в Канаду. Сразу же выяснилось, что для папаши Мозеса работы нет, и какое-то время он батрачил на фермах, хотя дома учился на ювелира. Однажды на глаза ему попался другой батрак, который вертел в пальцах небольшой камешек с высверленным в нем отверстием. На недоуменный вопрос он ответил, что игра с камешком помогает ему быстро успокоиться, и он всегда держит его при себе. Когда хозяин бранит его за тупость или неповоротливость, он достает свой камешек и в душе понемногу наступает покой.

Много дней этот камешек не выходил из ума отца Хоги, и нако­нец он принял великое решение. Он собрал все деньги, какие мог, влез в долги, сам тянул лямку, как раб, лишь бы побольше заработать, и со временем открыл свою маленькую компанию под названием «Блестя­щие безделушки». Они выпускали небольшие, совершенно бесполез­ные вещицы, покрытые мишурной позолотой, а людям казалось, будто такая безделка в кармане приносит в душу покой и умиротво­рение. Однажды приятель спросил его: «Что ЭТО за штуковина такая, Мозес, какой от нее толк?»

И Мозес ответил: «Хороший вопрос, дружище. Что такое блестя­щая безделушка? Этого никто не знает, но все хотят знать и не жалеют денег, чтобы купить и разобраться. Никто не знает, что это такое. Никто еще не придумал, к какому делу ее приспособить, но мы тру­бим на весь свет «НОВИНКА, НОВИНКА, НОВИНКА», и обладать такой вещицей стало престижно. Мы даже гравируем на ней инициа­лы владельца — само собой, за отдельную плату. Не забывай, что здесь, на американском континенте, публика вечно требует чего-ни­будь новенького. Все старое мигом отправляется на свалку. А мы подбираем это старье, покрываем позолотой, чтобы бросалось в гла­за, и рекламируем как последний крик моды с гарантированным та­ким-то эффектом. Само собой, ничего такого эта вещица не делает. Весь секрет в покупателе, в том, что он о ней думает. Даже если клиент считает, что от нее никакого проку, ему не хочется признавать, что его облапошили, и он сам начинает продавать ее всем подряд, чтобы и другие ходили в таких же дураках, как он сам. Что до меня, то я на этом сколотил недурной капиталец».