|
Однако у нас не было никаких кровожадных амбиций. Наших совместных знаний китайского как раз хватило для того, чтобы выразить ему наше мнение о его поступке. Мы сказали, что он навлекает на себя плохую карму, которая может дать о себе знать и в этой, и в последующих жизнях. Старик находился под впечатлением наших слов, пока мы, не обращая больше на него внимания, седлали мою лошадь. Убедившись, что подпруга хорошо затянута, мы пустились дальше в путь в сторону Чунцина. Следующую ночь мы провели в небольшом ламаистском монастыре. В нем жило всего лишь шесть монахов, однако они радушно встретили нас. А ночь, последовавшая за этой, оказалась нашей последней ночью в пути. Мы пришли в монастырь, в котором нас встретили как и подобает встречать представителей Высочайшего. Нас накормили и устроили на ночлег. Снова мы приняли участие в богослужении, а вечером долго разговаривали с монахами о последних событиях в Тибете, о нашем путешествии через Северные Горы и о Далай-Ламе. Мне было очень приятно узнать, что даже здесь хорошо знали моего наставника, ламу Мигьяра Дондупа. Я с интересом познакомился с японским монахом, который направлялся в Лхасу для того, чтобы изучать тибетские разновидности буддизма, так разительно отличающиеся от Дзэн. Мы много разговаривали об изменениях, происходящих в Китае, о революции и о новом общественной порядке, при котором все землевладельцы будут лишены своих прав, а их место займут неграмотные крестьяне Русские пропагандисты везде обещали чудеса, которые станут реальностью, как только воцарится новый общественный строй. Однако мы не могли понять, как жизнь людей может улучшиться, если не будет сделано никакие конструктивных изменений, а лишь будут переданы и другие руки права на пользование землей. Нам казалось, что эти русские являются представителями самого дьявола, и их вмешательство в жизнь китайского общества подобно чуме, которая поражает тело здорового человека. Благовонные палочки выгорели, и их заменили свежими. Затем они много раз догорали до самого основания, и их заменяли новыми, а мы все продолжали разговор. Нас беспокоили плохие предчувствия по поводу будущего Китая. Подлинные человеческие ценности искажались новой идеологией, а высокие духовные поиски сменялись стремлением приобрести мимолетную власть над другими. Мир был тяжело болен. Падучие звезды проносились по небу. Наш разговор длился до тех пор, пока все мы один за другим не уснули. Утром мы поняли, что наше путешествие подходит к концу. Однако моим спутникам вскоре предстоял обратный путь в Тибет, и лишь я должен остаться один в этом чужом недобром мире, где все решает сила. Недаром в эту ночь мне едва удалось сомкнуть глаза. — 18 —
|