Слушая других: как велика необходимость высказаться

Единственный логический результат для консультанта - дать выход своему собственному раздражению, которое, вопреки всем его усилиям, рано или поздно готово вырваться наружу. У каждого свой предел, и лучше позволить звонящим знать это, так как в противном случае консультанты оказываются соучастниками в том виде грубости, которую звонящие часто непроизвольно выказывают в отношении консультантов.

Невозможно предложить какую-либо обоснованную норму продолжительности разговоров по телефону. В качестве нормального максимума можно было бы принять один час для всех звонков, кроме исключительных, но вообще-то, для обычных или повторяющихся звонков было бы достаточно двадцати или тридцати минут. Ограничивая желание, порой чрезмерное, монополизировать предлагаемое для выслушивания время, консультанты фактически обеспечивают поддержку звонящему.

Очевидно, что то, как консультант прекращает разговор, очень важно. Звонящий не должен заметить какую-то озлобленность или раздражение со стороны консультанта, который иногда может смягчить окончание разговора, заранее предупредив звонящего, что время скоро подойдет к концу. Однако это целое искусство и тот вопрос, который вполне может быть поднят в ходе супервизорских встреч - не только для обсуждения того, как завершать такой-то и такой-то разговор, но также и для попытки проанализировать, почему так часто это трудно выполнить. Стремление приблизиться к ответу может пролить свет на проблему и помочь в дальнейшем.

Есть время для всего. Время, чтобы снять трубку, и время, чтобы ее положить.

ВНЕЗАПНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО В РАЗГОВОР

В разгар разговора с кем-нибудь меня всегда раздражает, если приходит вызов по второй линии. Мои инструкции требуют предложить звонящему подождать одну-две минуты, пока я попрошу человека на другой линии позвонить снова немного позднее. Даже если в службе выслушивания действуют два человека и поэтому мне надо принимать только каждый второй вызов, я все-таки нахожу, что вторая линия является досадной помехой.

Что же меня так беспокоит? Не опасаюсь ли я что-то прервать? Действительно, мне не нравится мысль о том, что могу расстроить звонящего, который делится со мной стрессами и несчастьями своей жизни. Я чувствую, что вполне могу добавить еще одно основание для того, чтобы он был несчастен, а в действительности я хочу, чтобы он ощущал свободу говорить без стеснения, и что его при этом не будут прерывать.