|
Всё обстоит именно так, как сказал Дюбуа: сон подобен птичке, севшей на ладонь, пока руку держат спокойно, но мгновенно улетающей, едва её попробуют схватить. Сон можно только спугнуть, стремясь к нему, и чем настойчивее человек жаждет уснуть, тем быстрее сон улетучивается. Сон бежит от того, кто с нетерпением ждёт его и тревожно наблюдает за собой. Мы можем терапевтическими средствами лишить страх ожидания бессонной ночи «почвы под ногами», если убедим пациента, что организм в любом случае «ухватит» то минимальное количество сна, которое ему безусловно необходимо. Это нужно знать, и на основании этого знания формировать доверие к своему организму. Конечно, минимум сна у каждого человека свой. Но в данном случае речь идёт не о продолжительности сна, а о так называемом количестве сна, которое является производным от продолжительности сна и его глубины. Есть люди, которым не нужно спать долго — они в этом не нуждаются, потому что спят, хотя и мало по времени, но очень крепко. Однако у одного и того же человека глубина сна меняется в продолжении ночи, к тому же существуют люди с различными типами кривой сна: одни спят глубже всего около полуночи, у других самый глубокий сон наступает под утро. Если такого человека лишить нескольких часов утреннего сна, то он при этом лишится большего количества сна, чем тот, кто глубоко спит около полуночи и кривая сна которого под утро уже идёт на убыль. Если всё так, как я говорил вначале, то есть напряжённое стремление и напряженное желание уснуть, как и любое осознанное желание, способно только разогнать сон, то что происходит тогда, когда человек ложится и не стремится уснуть и, вообще ни к чему не стремится или, может быть, стремится к прямо противоположному, по крайней мере, не к тому, чтобы уснуть? Эффект будет состоять в том, что он заснёт. Одним словом, вместо страха перед бессонницей должно быть намерение провести бессонную ночь, то есть сознательный отказ от сна. Достаточно принять твердое решение, сказать себе следующее: «Сегодня ночью я хотел бы совсем не спать, сегодня ночью я хотел бы просто расслабиться и подумать о чём-нибудь, о своём последнем отпуске или о будущем и т. п. Если, как мы видели, желание уснуть делает засыпание невозможным, то желание не спать парадоксальным образом приводит к засыпанию. Ибо в таком случае человек, по крайней мере, перестаёт бояться бессонницы и встаёт на самый верный путь засыпания. В духовном бессознательном наряду с этическим бессознательным, нравственным знанием, или совестью, существует, так сказать, эстетическое бессознательное — художественная совесть. В художественных произведениях, как и в репродукциях, художник опирается на неосознанную духовность. Интуиции совести, иррациональной по своей сути и потому никогда до конца не поддающейся рационализации, у художника соответствует вдохновение, корни которого тоже уходят в область неосознаваемой духовности. На её основе художник творит, там находятся те источники, из тёмной глубины которых, никогда не освещаемой сознанием до конца, черпает художник своё вдохновение. И всегда оказывается так, что избыток осознанности в таких произведениях «из бессознательного» может только мешать. Зачастую усиленное самонаблюдение, желание осознанно «делать» то, что должно само по себе возникать из неосознаваемых глубин, ставит художника-творца в затруднительное положение. Ненужная рефлексия способна лишь навредить. — 134 —
|