Психотерапевты о психотерапии

Приведу пример, который я довольно часто использую с другим типом “решетки”. Это человек, записанный мной на видеопленку, 32 сеанса, и у него всю жизнь были проблемы со рвотой, когда он огорчался, примерно с 11 лет. Пациент в течение пяти лет проходил психоанализ. Ему стало немного лучше, но проблема все равно оставалась, и тогда он прочитал книгу под названием “Исследуя человека”. Ему показалось: это то, что он хотел. Очень интересный человек. Благодаря решетке он выяснил, что у него был очень успешный отец, занимавшийся кинобизнесом, — то ли продюсер, то ли режиссер. Успех составлял основной смысл его жизни. Клиент же пока не добился успеха. Мы сделали решетку, и я очень заинтересовалась, была в восторге от решетки, поскольку успех был полон смысла и всего самого замечательного. На противоположном полюсе оказался “Я”. Я взяла эту решетку, совершенно не добавляя свое собственное толкование, и сказала: “Смотрите, разве не здорово?” Молчание было ответом, и я подумала: “Господи, что я сделала с человеком?” Мне казалось, это длилось час, но на самом деле, наверное, меньше. Он сказал: “Да, именно так я и чувствую. Не знаю, как добраться оттуда сюда”. “Решетки” могут быть очень мощными.

— Если “решетка” выявляет, что человек видит свою жену очень похожей на мать, Вы меняете данное обстоятельство?

— Я думаю, это зависит от того, как он видит ее. Часто бывает, что мужчина ищет женщину, похожую на мать. Но, конечно, вы не можете жениться на матери, это безнравственно, так что такие люди становятся враждебными, в терминах Келли, они постоянно терпят неудачи в отношениях. Организуют их и разваливают. В некоторых случаях, я думаю, вы действительно можете обсуждать это.

Но я сильно подвержена влиянию когнитивного. С таким человеком, наверное, не следует проходить через переживание подобных вещей, я не считаю, что ему нужно бить подушки, или, может быть, нужно, если именно это он хочет сделать с мамой. Но люди более счастливы, когда разговаривают. Позже им, возможно, надо вернуться в детство или подумать о нем.

— Как долго Вы можете работать с людьми?

— Я выступаю в защиту соглашений с людьми в соответствии с проблемой. Если я сталкиваюсь с заиканием, а об этом я много знаю, весьма вероятно, работа будет продолжительной. Я бы сказала, шесть месяцев. Тогда мы обсудим, как далеко мы продвинулись. Но в другом случае десять сессий для меня — много. Я могу сказать: “Ну, скажем, шесть, настройтесь на шесть”. Я прошу согласиться, а затем мы говорим, до какой точки дошли: “Хотели бы вы поработать еще шесть сессий?” Но если работа продолжается больше 20 сессий, я хочу знать, почему так происходит. Двадцать — много, но если вы видите, как что-то проявляется, это нормально. И двадцать сессий для некоторых является краткосрочной работой.