Психотерапевты о психотерапии

Еще одно. Я думаю, это, вероятно, связано просто с архитектурой, не знаю. При той организации дорожного движения, которая у нас имеется, нет места для детских игр. Зато есть масса способов, которыми наносится ущерб здоровью нашего общества.

— Не думаете ли Вы, что существует какой-либо разумный способ контроля терапевтов?

— Моя позиция состоит в следующем. Я даже не думаю, что это должно войти в книгу, но все же скажу. Я согласна с Карлом Роджерсом, а он был очень уважаемым членом общества: “Аккредитованных шарлатанов так же много, как и неаккредитованных”. И проблема с аккредитацией заключается в том, что сам процесс аккредитации включает в себя неотъемлемую проблему: единственный способ, которым вы можете контролировать чью-либо работу, а также профессиональную целостность — это наблюдаемое поведение. А наблюдаемое поведение может быть определено на основе каких-то тренингов, какого-то опыта, какой-то сформулированной философии. Невозможно исследовать то, что мне кажется основным, — желание человека принимать боль своего клиента. Желание быть уязвимым. Другими словами, не просто занимать определенную позицию по отношению к своим клиентам, но быть кем-то, кто хочет, чтобы клиент причинял ему боль. Если я прошу моего клиента быть уязвимым, то я тоже хочу быть уязвимым. Я не говорю о том, чтобы раскрыть перед ним свою жизнь — это значит навязываться, — но я хочу создавать внутри себя такой же уровень правды, какого прошу и от клиента. Как, черт возьми, можно это измерить?!

Так же и в группах. Если основной, единственный, самый важный фактор, сводящий к минимуму боль в группе, это отношения, которые имеет ведущий группы со своим собственным процессом, то как можно их контролировать? И мне нравится старая британская традиция, которая предоставляет целителям большую свободу. В ка­кой-то степени (я не говорю, что это идеально) она устраняет один уровень злоупотреблений, а именно — злоупотребление институционализацией того, кто может быть терапевтом, а кто нет. Кому принадлежит власть? Что они делают с властью? Кто решает? Мы все это видим в нашем правительстве. Конечно, я не доверяю таким системам.

Да, действительно, люди ходят на психотерапию и вновь сталкиваются с теми жестокими отношениями, от которых они пытаются избавиться. Но это происходит и с аккредитованными, совершенно признанными людьми. По моему мнению, некоторые самые ужасные нарушения происходят именно в подобных ситуациях.

— Много ли Вы думали о так называемом “сгорании” терапевтов?