|
— Мы не просто пластичные люди, не так ли? — Пластичные в определенном смысле, но не всегда. Между ушами у нас тысячи миль нервных окончаний, сплетенных так, что это дает нам огромную приспособляемость. Мы пластичны в том смысле, что обладаем огромной пластичностью в наших отношениях с окружающей средой. Более низкоорганизованные животные имеют один или два основных рефлекса. Иногда они работают. Если бы я был ежом, то захотел бы пересмотреть свой основной рефлекс мгновенно. После того как г-н Даймлер встретил г-на Бенца*, ситуация стала безнадежной! Люди обладают такой способностью. Поскольку природа не может предсказать условия во времени или пространстве, в которые могут попасть люди, мы были наделены огромной способностью к адаптации. Проблема в том, что иногда рефлексы, данные нам эволюцией, — агрессия, способность ассоциировать одну вещь с другой, например, когда странного вида деревья заставляют бешено биться наше сердце — могут доставить нам неприятности и обернуться против нас так, что мы будем бояться того, чего нам на самом деле бояться не следует. Других людей, может быть, любой зависимости, да чего угодно! Так же, как можно научиться чему-то полезному, но и чему-то очень деструктивному. Взгляд, который я пытаюсь отстаивать, взгляд на людей, соответствующих этой модели, состоит в следующем: мы обучаемые животные, а значит, можем научиться чему-то другому, если сочтем, что это приносит нам больше выгоды. Социальная кооперация приносит выгоду людям. Следовательно, агрессивные и индивидуалистичные люди сейчас рассматриваются как патология. Возможно, когда-то это было сочетанием, которое рассматривалось как преимущество. — Каков Ваш ответ последователям Роджерса, Маслоу, всем гуманистическим психологам, кто думает, что бихевиористский подход принижает значение человеческого достоинства? — Думаю, люди способны к самореализации и величию. Лишь немногие из нас достигают этого. Лишь немногие из нас достигают конечной стадии саморазвития по Маслоу — Нельсон Мандела, Александр Солженицын. Я думаю, Александр Солженицын — резкий, упорный, свободолюбивый, прекрасный писатель, и этого он достиг, в основном, через научение и, может быть, благодаря небольшому генетическому толчку. Я думаю, Маслоу и Роджерс — продукты обстоятельств, которые сформировали их как двух великих гуманистов-психологов. Отрицание силы научения немного похоже на желание отрицать закон притяжения: это не остановит людей от падения. Люди будут учиться чему-то. Мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы гарантировать: то, чему они научатся, принесет им счастье, и другие люди не заплатят за это слишком дорого. — 131 —
|