|
Разумеется, нет никакого сомнения в том, что после начала поведения действительно очень часто возникают эмоции: убегая, мы испытываем испуг; набрасываясь на врага, мы чувствуем гнев; запаздывая с приготовлением пищи, мы испытываем голод. Можно также не сомневаться в том, что обратная связь от произвольных мышц (но вряд ли от внутренних органов) усиливает эмоцию: агрессивная поза, очевидно, укрепляет мужество. И все же доказательства такого рода едва ли имеют существенное значение для решения этого вопроса, так как все равно остается возможность возникновения чувства в самом начале поведенческой реакции или даже вместо нее (Pribram, 1967)1. Например, весьма вероятно, что эмоционально переживается уже сам процесс оценки человека (или предмета, или ситуации) как требующего той или иной формы реагирования. В таком случае центральные процессы, регулирующие поступление сенсорной информации в соответствии с результатами первоначальной оценки, обычно сопровождаются эмоциями. _______________ 1 Прибрам указывает, что слово «эмоция» происходит от латинского «emavere», что означает «быть вне» или «вдали от» движения.
Данное положение подтверждается тем, что, еще не начав действовать, мы уже склонны характеризовать окружающую нас среду с точки зрения потенциально возможного поведения, например мы говорим: «привлекательная женщина», «страшная собака», «аппетитная еда», «отвратительный человек», «милый малыш». Более того, избранная нами форма поведения обычно сначала определяется только в самом широком смысле. Поэтому нередко бывает так, что, будучи кем-то рассерженным, мы потом долго размышляем по поводу дальнейших действий. При этом часто проводится анализ разных альтернативных планов, их потенциальных возможностей (на основе моделей окружающей среды и организма), а также оцениваются последствия реализации каждого плана. Только после этого начинается осуществление какого-то определенного плана. Тем не менее чувство гнева мы испытываем с самого начала. Гипотеза о том, что сам процесс категориальной оценки компонентов окружающей среды с точки зрения определенной формы поведенческого реагирования на них переживается как имеющий соответствующую эмоциональную окраску, находит свое подтверждение в материале, касающемся сновидений. Эмоционально окрашенные сновидения всегда связаны с действием, но человек, который видит сон, обычно остается пассивным. Только если переживаемое чувство становится очень сильным, он может вскрикнуть или начать действовать как будто наяву. Тот факт, что чувство можно испытать во сне, напоминает нам, что не все процессы, сопровождающиеся эмоциональным переживанием, связаны с реагированием на внешнюю среду. Как уже отмечалось ранее, поступающая сенсорная информация, пройдя стадию расшифровки, может привести к возникновению какого-либо стремления, желания. Это значит, что сенсорная информация, идущая из организма, точно так же, как информация, поступающая на внешней среды, может быть отнесена к категории, приводящей в действие систему, управляющую инстинктивным поведением. Аналогичным образом процессы категоризации и активации обычно сопровождаются тем или иным эмоциональным переживанием в зависимости от того, к какой категории будет отнесена расшифрованная информация. — 119 —
|