|
Пара не может разрешить эту проблему. Если он останется с пациенткой, будет казаться, что это только потому, что она больна. Если он се оставит, тогда он — хам, которого не волнует ее беда. Более того, если он оставит ее или если она поправится, то ему придется иметь дело со своим страхом и своими симптомами в одиночестве. Он не может ни открыто сочувствовать ей из-за чувства вины, ни открыто не сочувствовать. В свою очередь, пациентка не может быть признательна за те жертвы, которые муж принес ради нее, и она тоже не может быть открыто нспризнательной ему» (53, р. 250-2). 4.443. Обратная связь и гомеостаз. Система семьи оказывает влияние и модифицирует вводы (действия членов семьи или окружения) в эту систему семьи. Природа системы и ее механизм обратной связи должны рассматриваться как и природа ввода (эквифинально-сти). Некоторые семьи могут воспринимать значительные изменения и даже превращать их во вновь восстанавливаемые достоинства; другие кажутся неспособными преодолеть даже самый незначительный кризис. Наиболее ярко это проявляется в семье, один из членов которой болен шизофренией. Эти семьи неспособны принять неизбежные проявления зрелости в своем ребенке и противодействуют этим «отклонениям», называя их больными или плохими. Лэйнг и Эстерсон (90) описывают реакцию матери («Миссис Филд») на растущую независимость пятнадцатилетней дочери, больной шизофренией («Джун»). С двух до десяти лет Джун страдала врожденным смещением тазобедренного сустава, и поэтому нуждалась в сложных и гро- -141- ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ моздких корректирующих приспособлениях, которые полностью сковывали ее движения. Мать: О, да, она всегда была со мной, всегда. Естественно, я бы не оставила ее из-за ее стремян, чтобы она не падала или что-то еще. Она на самом деле падала и выбила передние зубы. Но она играла с другими детьми, видите ли... мы нес имели обыкновение выводить Джун на прогулку, потому что я всегда брала ее всюду с собой, всегда. Естественно, я так и делала. Я никогда не оставляла ее. Видите ли, когда Джун наложили пластырь, я не ставила ее на землю, потому что пластырь мог бы быстро отклеиться (улыбается). Я клала ее на кровать, вот так (показывает), у нее были хорошие кожаные ремни, потому что она всегда была очень сильным ребенком, а у меня был собачий поводок здесь и собачий поводок здесь, тогда Джун могла свободно двигаться вверх, вниз и в ширину, не очень далеко, но всегда вверх и вниз. Л она прыгала по этой кровати так упорно, что (смех) за два года сломались пружины. Она не была там все время, потому что, как я сказала, я всегда брала ее с собой. Тогда мы обычно заходили в сад и я ставила ее на землю в саду под деревьями, если это было летом, на плед, и я привязывала ее к дереву, и Джун могла ходить вокруг дерева, но не по бетону. Из-за пластыря — он не был прочным, вы знаете, какое трение на бетоне, он очень быстро разрывался. И видите ли, там была полоска, и она каждый раз все сильнее растягивалась. Конечно, Джун обычно держалась за этот пластырь, эту полоску, едва не качаясь на ней, она могла это, очень легко. Л однажды ранним утром она вылезла, и мне пришлось вернуть ее в больницу, чтобы ей наложили еще один пластырь. Как я сказала, она всегда была шумным ребенком, она всегда была такой счастливой маленькой девочкой — не так ли, Джун? — 106 —
|