|
Качества, конституирующие пансемиотического субъекта – это языковая интуиция и отточенный логико‑лингвистический анализ, вкупе с лингвистической компетентностью образующие неординарную языковую личность . Последняя в качестве активного субъекта языковой системы традиционно понимается как создатель и интерпретатор текстов разной степени сложности. Различные типы дискурса и порождаемые ими тексты являются основной формой объективации психической реальности субъекта, а свойство пансемиотичности обуславливает специфический характер той системы дискурсивных практик, которую я называю лингвистической психотерапией. Описание форм и способов объективации психической реальности и будет задачей следующей главы. 2.3. Объективация психической реальности субъекта в дискурсе.В качестве системы представлений о действительности субъективная психическая реальность опосредует все формы взаимодействия человека с миром и самим собой. Любой акт личностной активности (деятельность, познание, общение, созерцание) является также и актом объективации ее модели (концепта) действительности. Универсальный характер репрезентативной функции языка, в качестве первичной моделирующей системы определяющего категоризацию явлений действительности, делает сферу речевой (дискурсивной) практики основной формой объективации психической реальности. Полученный в результате текст (дискурс) обретает статус ее эпистемологической модели. Такая онтологизация дискурса, достаточно необычная для отечественной психологической традиции, является устойчивой чертой современного гуманитарного знания. Осуществленный в философии второй половины ХХ столетия лингвистический поворот фактически был сменой парадигмы. Новое постметафизическое мышление, отказавшееся от принципа тождества бытия и рефлексивного cogito, сакрализовавшего теоретический образ жизни, является более универсальным и прагматичным благодаря использованию метода рациональной реконструкции интуитивного, дотеоретического знания компетентных субъектов речи и действия. Классическая декартова рациональность, выделяя в качестве основного отношение человеческого сознания к чему‑то такому во внешнем мире, что можно отобразить в представлении и чем можно манипулировать, рассматривала язык как нечто второстепенное, удобную систему средств представления и обобщения. В новой постмодернистской концепции коммуникативной рациональности (Ю.Хабермас) область символического, занимающего промежуточное положение между мышлением и миром, приобретает самостоятельное значение. На смену анализу субъект‑объектных отношений приходит исследование отношений между языком и миром; конституирование мира приписывается уже не мышлению и логике, как у Декарта, Гегеля и Канта, и не трансцендентальной субъективности, как у Гуссерля, а грамматическим структурам (Витгенштейн). Место с трудом поддающейся проверке интроспекции занимает реконструктивная работа лингвиста. — 69 —
|