|
Только на берегу Байкала в суровую погоду можно почувствовать крайнюю степень озноба — ты становишься как булыжник в его воде. Смотря на Байкал, можешь получить и урок своего величия, и урок ничтожности. Второе бывает чаще: огромен Байкал и неласков. В духовных путешествиях становишься философом, но не просветленным. Философия дает повод быть выше всего и всех, просветление смотрит на твою личность глазами смерти или безумия. Пройти за пределы этого взгляда трудно. Я понял, что такое ясный взор. К концу дня христианской аскезы природа наполнилась совершенно другой сочностью восприятия. Я начал различать каждую волну на Байкале, падающие дождинки, каждую иголку на лиственнице. Объем, 488 контрастность, четкость, цветовая насыщенность никогда не поражали меня так. Был беспросветный дождь — просветления не случилось. Принимающих тебя много, понимающих мало. На Байкале четко начинаешь понимать поговорку «Человек полагает, а Господь располагает». Все планы меняются в соответствии с Небом, которое динамично, как нрав легкомысленной женщины, которая по воле судьбы попалась тебе в жены. Смотрел, как стая птиц пролетала то в одну, то в другую сторону над Байкалом. Мне это показалось бессмысленным. Так же суета других людей кажется бессмысленной, пока сам в нее не вовлечен. Смотрю на Чертов мост. Это узкая тропинка над обрывом, Почему люди опасность для жизни отсылают Дьяволу? Может Господь руками человеческими сделал этот мост, чтобы они поняли великую драгоценность жизни. Сейчас я увидел, как мое тело поплыло в Байкал, а затем его вынесло волнами, скрюченное и бездыханное, на берег. Где фантазия? Где реальность? Назойливую муху убивают. По этой причине не надоедайте человеку. Вас может постичь участь мухи. Человек нуждается в одиночестве, как кит в глотке воздуха. Иначе он теряет себя. Знание убивает мечты. Лучше не знать. «То, что положено Юпитеру, не положено быку». В заповеднике Прибайкальском все наоборот. Быку можно все — рвать траву, делать тропы, ломать ветви. Человеку не положено. Встретил девушку к концу дня христианской аскезы, и она 489 спросила: «Какое бы мне сделать благое деяние»? «Соедини сердце и руки», — сказал я ей. Она не сделала благого деяния. Руки и сердце жили отдельно. Творя благое деяние — не ожидай благодарности. Само творение благодарно. Как ласковы глаза твои, Надежда, но как убийственен холод несбывшихся Надежд. Любое переживание, самое возвышенное, умирает в болтовне. Осознание и молчание сохраняют свежесть пережитого и дают тот внутренний свет, которым сияют тело, глаза, движения мастера. — 408 —
|