Играть по-русски. Психодрама в России: истории, смыслы, символы

7. Пезешкиан Н. Психотерапия повседневной жизни. Тренинг в воспитании партнерства и самопомощи. М.: Медицина, 1995.

8. Пезешкиан Н. Психосоматика и позитивная психотерапия. М.: Медицина, 1996.

9. Пезешкиан Х. Основы позитивной психотерапии. — Архангельск: Изд-во АГМИ, 1993.

10. Питцеле П. Подростки изнутри. Интрапсихическая психодрама // Психодрама: вдохновение и техника / Под ред. П. Холмса и М. Карп. М.:
НФ “Класс”, 1997.

11. Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого “Я” // По ту сторону принципа удовольствия. М.: Прогресс, 1992.

12. Холмс П. Классическая психодрама. Обзор // Психодрама: вдохновение и техника / Под ред. П. Холмса и М. Карп. М.: НФ “Класс”, 1997.

13. Federschmidt H. Wirksamkeit und Nutzen von psychotherapeutischen Behandlungsansдtzen // Deutsches Дrzteblatt. — Jan. 1996. — № 93. — Kцln.

14. Peseschkian, N., Deidenbach, H. Wiesbadener Inventar zur Positiven Psychtherapie und Familientherapie (WIPPF). — Berlin Heidelberg
New-York: Springer-Verlag, 1988.

15. Remmers A. Five Capacities of the Psychotherapist // The First World Conference of Positive Psychotherapy: St. Petersburg, 15—19 May 1997 — Wiesbaden, Germany, 1997.

16. Senf W., Broda, M., Hrsg.: Praxis der Psychotherapie. — Thieme, 1996.— Stuttgart.

Часть III

“Горячие темы”:

сцены из жизни,

мифы и поиски выхода

Елена Лопухина, Екатерина Михайлова

Кто сказал: “все сгорело дотла...”

Мы знаем ответы с детства, с тех лет, когда крутились первые пластинки Высоцкого: “нет, земля почернела от горя”... “нет, она затаилась на время”... Считалось, что это про войну. Конечно. И про войну тоже.

Отреагирование травматического опыта, постоянная работа с незажившими или плохо зарубцевавшимися душевными ранами — неотъемлемая часть обыденной, будничной практики российских психодраматистов. Наши коллеги и ученики изо дня в день работают с этим материалом: психодраме это по силам, она хорошо умеет это делать.

Наш совместный “день в психодраматической реальности” состоял из такой работы почти наполовину.

Е.М.: Нина Голосова, наша коллега, которую многие знают, как-то произнесла фразу, которая в последнее время часто мне вспоминается: “Наш образ жизни, к сожалению, не позволяет достаточно полно, подробно перерабатывать утраты”. Это относится и к пожарам, и к смертям близких, и к потере работы, и к потере молодости... А у нас утрат еще больше: мы просто живем и дышим в травматическом пространстве. Теракты, БТРы под окном, кризисы любого рода и масштаба — это ведь наша повседневная реальность, а не чьи-то там “каприччиос”. Не случайно в этот день две драмы из четырех непосредственно затрагивали тему переработки травм и утрат. Если вспоминать мою драму, то речь идет о свежей, “подострой” травме, а в драме Алины — об отдаленных последствиях тяжелой и множественной травматизации.