|
субъект в своих умозаключениях. С какой смелостью он опрокидывает вверх ногами все самые признанные истины! С какими нелепыми противоречиями в строе природы и общества мирится он, пока, наконец, апогей бессмыслицы не вызывает его пробуждения! Можно множить, например, во сне 3х3=20; нас ничуть не удивит, если собака будет читать стихотворение, если покойник сам ляжет в гроб, если скала будет плыть по морю; мы вполне серьезно принимаем на себя ответственные поручения, становимся морскими министрами или же поступаем на службу к Карлу XII незадолго до Полтавского боя". Бинц (с. 33) ссылается на выставленную им теорию сновидений: "Из десяти сновидений, по меньшей мере девять, абсурдны. Мы соединяем в них лица и вещи, которые не имеют между собой решительно ничего общего. Уже в следующее мгновение точно в калейдоскопе группировка становится иною, быть может, еще более абсурдной и нелепой, чем была раньше. Изменчивая игра дремлющего мозга продолжается дальше, пока мы не пробуждаемся, не хлопаем себя ладонью по лбу и не задаемся вопросом, обладаем ли мы еще способностью здравого мышления". Мори (с. 50) находит чрезвычайно существенным для врача сравнение между сновидением и мышлением в бодрственном состоянии: "Если сравнить ход мыслей в состоянии бодрствования с целенаправленными, подчиненными воле движениями, то образы сновидений можно сравнить с хореей, параличом. ...В остальном же сновидение представляется ему целой серией деградации способности мыслить и рассуждать" - лучше - "последовательной деградацией способности мыслить и рассуждать (с. 27)". Едва ли необходимо приводить мнения авторов, повторяющих утверждение Мори относительно отдельных высших форм душевной деятельности. Согласно Штрюмпелю, в сновидении, - само собою разумеется, и там, где абсурдность не бросается в глаза, - отступают на задний план все логические операции души, покоящиеся на взаимоотношениях и взаимозависимостях (с. 26). По мнению Спитты (с. 148), в сновидении представления, по-видимому, совершенно уклоняются от закона причинности. Радешток и другие подчеркивают свойственную сновидениям слабость суждения и умозаключения. По мнению Иодля (с. 123), в сновидении нет критики и нет исправления восприятии путем содержания сознания. Этот автор полагает: "Все формы деятельности сознания проявляются в сновидении, но в неполном, изолированном и подавленном виде". Противоречие, в которое становится сновидение по отношению к нашему бодрственному сознанию, Штри-кер (вместе — 49 —
|