|
мнение которого считается непогрешимым, высказался с возмущением и удивлением по поводу того, что один из моих пациентов пользуется моим психоаналитическим лечением вот уже пятый год подряд. Начало сновидения в весьма прозрачной форме указывает на то, что этот коллега одно время принял на себя обязанности, которые не мог больше исполнять отец (плата за содержание в госпитале); когда же наша дружба стала колебаться, на мою долю выпал конфликт ощущений, который в случаях разногласий между сыном и отцом вызывается ролью и прежними заслугами отца. Мысли, скрывающиеся за сновидением, горячо протестуют против упрека в том, что я не подвигаюсь вперед; упрек этот, относящийся вначале к лечению этого пациента, распространяется затем и на другое. Разве он знает кого-нибудь, кто мог бы это сделать быстрее? Разве неизвестно ему, что состояния такого рода обычно считаются неизлечимыми и продолжаются всю жизнь? Что значат какие-нибудь четыре, пять лет по сравнению с целой жизнью, особенно если пациенту само лечение приносит значительное облегчение? Абсурдный характер этого сновидения отчасти вызывается тем, что в нем сопоставлены без посредствующих переходов отрывки из различных мыслей, лежащих в его основе. Так, например, фраза "Я иду к нему, в соседнюю комнату и так далее" оставляет тему, связанную с предыдущей частью сновидения, и в точности воспроизводит ситуацию, при которой я сообщил отцу о своей помолвке. Цель этой фразы - убедить меня в благородстве, которое проявил отец в той ситуации, в противоположность отношению ко мне других лиц. Я замечаю, что сновидение потому вправе иронизировать над отцом, что в мыслях, лежащих в его основе, он ставится в пример другим. Всякой цензуре присуще то, что о запретных вещах можно скорее говорить неправду, нежели правду. Далее он вспоминает, что был однажды сильно пьян и его куда-то отвезли; здесь уже нет ничего, что в действительности относилось бы к отцу. Скрывающееся за ним лицо - не кто иной, как знаменитый Мейнерт, по стопам которого я последовал и дружелюбное отношение которого ко мне сменилось вскоре открытой враждебностью. Сновидение напоминает мне, во-первых, его собственный рассказ о том, как в молодые годы он пристрастился к опьянению при помощи хлороформа и как ввиду этого должен был лечиться в госпитале, и, во-вторых, мою встречу с ним незадолго до его кончины. Я вел с ним ожесточенный литературный спор по поводу мужской истерии, которую он отрицал; когда я посетил его во время болезни и осведомился о его самочувствии, он стал подробно описывать — 300 —
|